Читаем Принципиальное отличие от нуля (сборник) полностью

Я с тенью долго разговаривал сегодня,Она, конечно, мне вторила всё во всём,Мне уступать ей, было, может, благородней,Но жизнь твердила – это как-то утрясём.Я в полный рост вставал – и тень была не ниже,Взмахнул руками – тень пыталась упорхнуть,Я шёл навстречу – и мы стали точно ближе,Хотя в лицо ей не хотелось заглянуть.Я шаг замедлил – и она вторила точно,Бежал по жизни – и она вот тут как тут,Мы с нею связаны незримой нитью прочной,И невозможно это было обмануть.А губы точно повторяли все желания,Но это было механически, без слёз,Ведь между нами есть стена непонимания,И понимания, что это всё всерьёз.

Конвульсии – не признак совершенства

Пикантность паутины паукаВ различии задачи и причины,В геометрической красе для простакаИ ужасе демонстративной силы.Магнитность порождает безрассудность,Размах предполагает ряд ошибок,Лишь в темноте планируется трудность,Ввиду того, что мир не так уж гибок.Расчёт холодный, нервы на пределеИ связь обострена лишь с внешним миром,Когда ты испытал себя на деле,Душа определяется с кумиром.Пределы невозможного – возможны,И путь далёк лишь относительно мерилу,Которое бывает часто ложно,Каратами ведь меряют сапфиры.А в жизни, как в сетях всё прозаичней,Конвульсии не признак совершенства,Планируя исход, не стань комичней,Ведь не всегда рождает блажь блаженство.

Гигантская реальность вариантов

Повторного рождения не будет,Не я устроил то, что это так,Неповторимы на Земле все люди,А это миллиарды, как никак.Гигантская реальность вариантовИ вероятность совпадения – ноль,Бессильны вычисления в фолиантах,Ведь не понятна вся вопроса соль.Прекрасно, что мы индивидуальны,Хоть одинаково мы мыслим головойИ это для живущих так реально,Что с этим мы уходим на покой.Хотя б ещё родиться (в идеале),Не повторить ошибок прошлых лет,Понять, что жизнь не то, под одеялом,В ответ поменьше слышать слово «нет».Не то имел в виду я в прошлой строчке,Я не имел в виду вообще постель,Уж если бы родиться, так в сорочке,Когда угодно, только не теперь.

Было так и так теперь

Пролетел июнь – июль,Как игра без слов, без правил,Было много Тань и Юль,Август мне тепло оставил.Уходя, звал за собой,Впереди тревоги, грозы,Холода, последний знойИ январские морозы.Пляж, пески и звёзды всеПросят, чтоб приехал снова,Чтобы жил ты как во сне,Чтоб итог не был суровый.В сказку месяцев, в апрель,Ты всегда бы возвращался,Было так и так теперь,Только на год попрощайся.Попроси тепла у всех,Лето с кем тебя встречало,Лучше слез, конечно, смехИ словам другим начало.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Плывун
Плывун

Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал. Между тем многие критики замечали, что именно в стихах он по-настоящему раскрылся, рассказав, может быть, самое главное о мечтах, отчаянии и мучительном перерождении шестидесятников. Стихи Житинского — его тайный дневник, не имеющий себе равных по исповедальности и трезвости.

Александр Николаевич Житинский

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика / Стихи и поэзия / Поэзия