Читаем Принципиальное отличие от нуля (сборник) полностью

Произносил слова я те не раз,Но не жалею, то мне и наука,Хотя и трудно вспоминать о нас,Но это лучше, чем всё в жизни – скука.Пусть робость что – то делает со мной,Ведь потому слова мои не громки,Произнося, становишься иной,Как будто ты стоишь у самой кромки.Где взгляда взгляд не может обмануть,И сердца ритм пугает частотою,В объятьях очень просто утонуть,В тот омут, окунувшись с головою.И жизнь тогда не ведает границ,И души растворимы, как в недуге,Ведомым поцелуями ресниц,И мыслью лишь одною – друг о друге.

Желанья наши нам рассказывают руки

Прикосновение к тебе – подобно чуду,И все недуги прочь уходят от меня,Ведь ты божественна, и все твои причуды,Как тёмной ночью вспышки яркого огня.Мне утро дарит те прекрасные мгновения —Встречать рассвет с тобой, когда твои глазаЗакрыты негой, и улыбка умиленияЧиста во сне твоём, как радости слеза.Твоя улыбка красит мне всю серость будней,Твой взгляд влюблённый мне дарует два крыла,Я еле-еле доживаю до полудня,Когда смогу опять поцеловать тебя.И вечер жду, но ожидание – как мука,И тем волнительней объятия с тобой,Желанья наши нам рассказывают рукиИ зазывают к плоти счастья в мир иной.И об одном молю – пусть будет это вечно,Пускай сомнения обходят стороной,Хоть жизнь проносит нас безумно – скоротечно,Но только так, чтоб ты была со мной.

Руками шею этим гадам не свернуть

Нас даже редко не пускают в кулуары,И мы не зная правды всей так и живём,Читая только власть держащих мемуары,Остатки с барского стола едим и пьём.Всё гарантировано нам лишь на бумаге(Народ владеет даже недрами страны),Но депутатов не встречал в универмаге,И непонятно, где они берут штаны.Они твердят, что надо жить нам по закону,Хотя по фене – все в законе там они,Бывая в храмах – оскверняют там иконы,Ведь их иконы – гривны, доллары, рубли.Их дом не здесь, а во Флориде, или Ницце,И дети с внуками «грызут» науку там,От мук душевных заплывают жиром лица,В объёмах пропорционально их постам.Мне трудно сделать объективную оценку,Ведь мы же сами выбирали этот путь,И головою бей – не бейся ты о стенку,Руками шею этим гадам не свернуть.

Каждый пишет свой роман

Сероватый привкус буднейСмысл меняет отношений,Бесполезностью полуднейЛживых жертвоприношений.Смыслу здравому назлоЖизни лучшие минутыПродаём, как барахло,За гроши и за салюты.И простой самообманПодменяет все сомнения,Каждый пишет свой роман,А какой – твоё решение.Подводя всему итог,Приговора жди от судей,Потому что ты не смогРазукрасить серость будней.

Всё остальное – это пыль и суета

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Плывун
Плывун

Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал. Между тем многие критики замечали, что именно в стихах он по-настоящему раскрылся, рассказав, может быть, самое главное о мечтах, отчаянии и мучительном перерождении шестидесятников. Стихи Житинского — его тайный дневник, не имеющий себе равных по исповедальности и трезвости.

Александр Николаевич Житинский

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика / Стихи и поэзия / Поэзия