Природа боится пустоты

Личность Боэция выглядит совершенно невероятной для своего времени, являясь будто бы последним отблеском старой и уже по сути ушедшей эпохи. Родившись в знатной семье, он рано потерял отца и был взят в семью главы сената и римского префекта Квинта Аврелия Меммия Симмаха, где получил блестящее классическое воспитание, которое, возможно, затем продолжил в Александрии или Афинах. Эрудированный и трудолюбивый Боэций заслужил благосклонность Теодориха и был назначен сперва консулом, а затем — первым министром, на плечи которого легли многие заботы, включая реформу монетной системы, а также изготовление солнечных и водяных часов для развлечения короля.

Административные дела отнимали немало времени, но Боэций никогда не прекращал писать философские и религиозные работы. Латинский мир почти не знал греческих авторов: все тексты ходили в оригинале, но гордые римляне редко учили другие языки, тем более что связи с Византией ослабевали. Боэций взял на себя задачу восполнить этот пробел, и создал ряд богословских трудов в защиту католичества, несколько философских сочинений, а также трактаты «Основы арифметики» и «Основы музыки» (возможно, также были написаны учебники по геометрии и астрономии), в которых передал западной цивилизации основные открытия пифагорейцев и некоторых других эллинских математиков. Кроме того были переведены и прокомментированы «Органон» Аристотеля и «Введение» Порфирия. В своей работе Боэций старался придерживаться собственного понимания, не стесняясь приводить дополнительные рассуждения и толкования, сокращая пространные места и поясняя трудные моменты. Перечисленные тексты впоследствии составили основу всего средневекового университетского образования Европы.

Удивительно еще и то, что Боэций, похоже, был полностью лишен приверженности всяким суевериям, что совершенно нехарактерно для людей тех веков. Даже его богословские работы лишены мистических оттенков и представляют собой образцы логической строгости. Впрочем, именно приверженность религиозным вопросам привела Боэция к печальному концу. Дело в том, что Теодорих, как и большинство готов, исповедовал арианство — версию христианства, согласно которой Иисус Христос является лишь творением Бога и не единосущен Создателю. Изначально это учение распространилось из Александрии по восточным провинциям Империи и на какое-то время даже стало государственной религией, хоть и вызывало возражения у многих священников. Поскольку христианизация готов происходила именно в тот ранний период, то они приняли крещение от епископов-ариан, и в дальнейшем уже не отступали от своей веры, даже после того, как она была осуждена Римом и Константинополем.

Мудрый Теодорих придерживался политики веротерпимости и поддерживал хорошие отношения с папским престолом, но его позиция резко поменялась, когда в 523 году благочестивый император Юстин объявил арианство вне закона. Причины для беспокойства имелись. Остготское государство постепенно становилось все более могущественным, а его владения простирались далеко за границы самой Италии. Другие варварские короли относились к Теодориху со вполне заслуженным уважением, тогда как он хоть и признавал себя подданным императора, но неуклонно и энергично отстаивал свою независимость, в том числе и силой оружия. Всё это вызывало немалые опасения у Константинополя. Одновременно с этим накапливались противоречия между италиками и готами, причем последние не стеснялись пользоваться своим исключительным правом на ношение оружия. Столкновения происходили довольно часто, религиозные и культурные различия вылились в прямую расовую вражду. Богатые землевладельцы начали выражать недовольство существующими порядками. В этих обстоятельствах обострение отношений с Византией могли иметь серьезные последствия: Теодорих начал опасаться, что римляне могут вступить в заговор с императором, дабы отобрать у него корону.

Подозрения лишь усилились, когда было перехвачено письмо одного из сенаторов, направленно лично императору. Весьма вероятно, что там обсуждалась проблема наследования, ведь у Теодориха не было сыновей, а права дочери и внука вызывали сомнения у других варварских вождей. Разгневанный Теодорих созвал суд, состоявший из высших сановников государства. Очевидно, предполагалось, что таким образом получится осудить изменника законным образом и одновременно получить дополнительные доказательства верности придворных-римлян, однако некоторые члены коллегии попытались оправдать сенатора и выставить дело таким образом, будто ничего предосудительного совершено не было. Этот шаг оказался ошибочным. Боэция, который выступал особенно рьяно, арестовали, заключили под стражу, обвинили в заговоре и святотатстве, отобрали имущество, а через год казнили. Сенат не захотел ему помочь: многие боялись, но немало было и тех, кто был верен королю, или же радовался падению первого министра, а потому открыто выступил против него.