Природа боится пустоты

На первых порах все складывалось удачно для императора: варварские армии удалось разбить, а местное население радостно встретило его как освободителя от варварского гнета. Впрочем, вскоре люди выяснили, что хуже продажных византийских чиновников могут быть только огромные византийские налоги. Многие жители начали мечтать о возвращении вандалов и готов, тем более что последние смогли собраться с силами, и в итоге война затянулась на двадцать лет, закончившись лишь в 552 году битвой при Везувии, где был убит последний король остготов Тейя. За это время Рим пять раз переходил из рук в руки, а многочисленные осады и штурмы низвели его до положения захудалого разрушенного поселения. Обе стороны проявляли невероятную жестокость, убивали заложников и мирное население, полностью разорив Италию. Цветущие провинции обезлюдили, и вместо богатых земель византийцы получили слабый и бедный регион, который было к тому же непросто удерживать. На захват Галлии и войну с франками Юстиниан уже не решился.

С другой стороны император проявил завидное рвение в деле окончательного искоренения язычников: их семьи крестили насильно, а особо упорствующих судили и жестоко наказывали (в том числе, отбирая все имущество). Последние языческие храмы, в том числе и в завоеванной Италии, разрушали. В 529 году была закрыта Академия, хотя такое действие носило скорее символическое значение: лидирующее положение среди учебных заведений Империи давно занимал Константинопольский университет, священная роща, где преподавал Платон, была вырублена Суллой еще в I веке до нашей эры, а сама школа уже неоднократно исчезала и возрождалась усилиями отдельных энтузиастов. Тем не менее, лишившись своей самой знаменитой школы, Афины утратили статус культурного центра и быстро превратились в глухой провинциальный город. Многие преподаватели академии отправились в Персию, где получили благосклонный прием от ценителя мудрости Хосрова I. Вмести с ними на Восток ушли драгоценные свитки с литературным, философским и научным наследием античности.

Юстиниан умер в 565 году, а спустя всего три года Италия, не успевшая еще восстановиться от былых потрясений, подверглась вторжению свирепого германского племени лангобардов. Местных сил для защиты не хватило, а у Константинополя отсутствовали средств, чтобы вовремя высылать достойные подкрепления. Власть Империи в Италии оказалась подорвана, и за последующие двести лет лангобарды постепенно отобрали у византийцев все итальянские земли, кроме тех, которые успеют захватить сарацины. Сенат прекратил свое существование к 630 году, от римской цивилизации не осталось ничего, кроме развалин. Сам Рим формально так и оставался в зависимости от Византии, пока франкский король Пипин Короткий не подарил его папскому престолу вместе с некоторыми отобранными у лангобардов землями.

Античное наследие в Византии

На востоке в Византии судьба эллинского наследия оказалась на удивление схожей с тем, что происходило на Западе. Пока христианство еще не сделалось всеобъемлющим, древние книги массово переписывались в императорском скриптории, однако, начиная с Юстиниана, тенденции поменялись, и началось постепенное забвение античной мудрости. При этом с самого начала в Византии фактически существовало две философии: языческая, которая продолжала развивать античное наследие, не вмешиваясь в богословские вопросы; и христианская, которая обеспечивала теологию понятийным аппаратом, позаимствованным у язычников.

Приспособить греческие наработки к потребностям богословия оказалось непросто, но никаких других попросту не существовало. Главной проблемой оказалась необходимость как-то рационально описать нисхождение Бога в нашу материальную реальность, и для этого наиболее подходило учение неоплатоников с их концепцией лестницы бытия. Собственно, лишь это направление мысли могло предоставить необходимые понятия, и христианским теологам приходилось работать с тем, что имелось. Впрочем, у византийских богословов имелся куда более богатый исходный материал, чем у их западных коллег. Так, неоплатоник Ямвлих (ученик Порфирия) глубоко проработал концепцию постепенной эманации Единого в виде порождающих друг друга триад, а глава афинской Академии Прокл развил эту систему еще глубже, детально описав уровни сущего.

В этом контексте в Византии неизбежно должен был начаться спор об универсалиях, который также опирался на решение Порфирия, и наиболее распространенной оказалась позиция умеренного реализма гласящая, что общие понятия реальны, но не могут при этом существовать сами по себе отдельно от конкретных вещей. Характерно, что римлянин Боэций пришел к аналогичному заключению. Другое дело, что данная, принятая восточными отцами церкви, точка зрения никогда серьезно не оспаривалась византийскими интеллектуалами.