#Природа, #Родина, #Литература, #Любовь

Чистоплотный дрозд ванну принимал подолгу. В ненастье – дважды в день, – по утрам и на закате, а в вёдро56, нет-нет, да от пруда слышались его фырканье и плеск. Дрозд купался с таким удовольствием, так вкусно, с чувством и неким даже аппетитом, что не одни лишь рыбы, принуждённые присутствовать при сём, но даже птицы бросали строить и насиживать гнёзда, с тем только, чтобы поглядеть, как оно всё выходит у дрозда, да перенять его манеры.

Первым делом, дрозд расстёгивал коричневый сюртук, развязывал галстух и ослаблял застёжки украшенного викторианским орнаментом исподнего. Он был весьма стыдлив, и потому сбрасывал с себя одежду лишь у самой кромки воды. Ступив чуть глубже, чтобы сразу намочить подбородок, дрозд принимался плыть вдоль берега, дабы вода смыла то, немногое, что запятнало его с предыдущего омовения. А затем, приобняв за холодную шею родник, покоряясь его течению, парил по вымокшему в пруду небу из одного его конца в другой.

Прилично озябнув, дрозд выбегал на бережок, где, недолго пошевелив для разогреву лопатками, и ещё менее раздумывая, вновь с разбегу бросался в воду.

– И как ему не надоест?

– Да разве ж купание может наскучить!?

– Жаль, он не утка. Ему бы подошло.

– Можно подумать, купаются только водоплавающие.

– Но это же нелепо!

– Что именно?

– Ну, как бы он себя вёл, не будь здесь пруда?!

– Да никак! Не было бы его тут, и все дела!

– Чушь какая! Быть этого не может!

– Ты знаешь, синицы, и тем более по нраву селиться рядом с чистой водой, чтобы пить и купаться. Они скорее лишний раз потрудятся слетать за едой. Вода для них важнее. Зимой, коли представляется шанс, они трут друг другу спинки и стирают бельишко, а после сушат его на морозе.

– Куда там! Скажи ещё, они червячков моют, прежде чем съесть!

– Про синиц ничего такого сказать не могу, а вот тигры, те полощут то, чем намереваются пообедать, в течении реки… Кстати же, и нам пора обедать! Иди-ка, вымой руки хорошенько!

Когда хозяйка разливала по тарелкам первое, в окно ей было видно, как ярый57 щёголь, щегол, глядя на то, как купается дрозд, подошёл к воде, и, стараясь не замочить ног, потянулся попить. Волна боднула его мокрым лбом тихонько, по-пёсьи, глянула доверчиво серым прозрачным глазом снизу вверх, – не уходи, мол, останься, поиграем. Плюнул щегол в воду, и, поскользнувшись от неловкости да от недобра, улетел с досадой. Грош цена тому щёгольству, а то и помене.

А дрозд, – тот долго ещё играл и с волной, и с рыбами. После купания он ходил по берегу, раскачиваясь из стороны в сторону, как привыкший штормовать58 матрос, а вечером, сидя на плече у пня, пел колыбельную солнцу, укладывая его спать.

Ошибка

– Может, передумаете?

– Нет-нет! – Замотал я головой. – Учителем может быть только тот, кто уже что-то сделал в жизни!

– Да вы, вроде, и так уже… – Начал было директор.

– Я хочу большего! Сделаю и вернусь! – Твёрдо пообещал я, и как оказалось впоследствии, обманул, хотя и не по своей вине.

Когда, в начале очередного семестра, декан объявил о том, что нам необходимо пройти практику в школе, стены аудитории затрепетали в такт многоголосому возмущению. Девяносто девять моих сокурсников оказались категорически против этой затеи, «за» – только я один. Многочисленные «зачем» и «кому это надо, если никто не пойдёт работать в школу» грозили раскачать корабль дисциплины, но декан стоял за штурвалом факультета не первый год, и остановил волну недовольства одной фразой:

– Учебный план. – А, оглядев досадливые лица старшекурсников, добавил, – Дорогие мои, ничего не поделаешь. Будь моя воля, большинство из вас я не подпустил бы к школе и на пушечный выстрел, но без зачёта по педагогической практики вас не допустят до госэкзаменов.

– Мы поступали в университет, а не в пединститут! – Воскликнул кто-то с верхнего яруса амфитеатра.

Декан сделал вид, что не расслышал, и, собрав с кафедры ведомости, молча вышел из аудитории.

Однокурсники принялись соображать, кого и чем угостить в дирекции ближайшей средней школы, дабы получить зачёт, не подвергаясь позору у классной доски, я же сидел, раскрасневшись, как именинник, и, предвкушая волнение от десятков обращённых на меня глаз, загодя радовался звону ребячьих голосов, умоляющих проверить домашнее задание. С трудом удерживая поднятую на локте руку, и оборачиваясь на одноклассников, они шептали:

– Меня! Меня! Меня, ну, пожа-а-алуйста!