Итак, я обосновался в заброшенном доме, два из трех окон которого выходили на фасад церкви Ордена Дагона. Иногда мне казалось, что золотое Око подводного бога, закрепленное над входом в церковь, не сводит с меня остановившегося взгляда. Что бы я ни делал, Око Дагона неумолимо следовало за мной. Понимая, что обратного пути у меня нет при любом раскладе, я старался не обращать на это внимания. Следит или нет за мной рыбий бог – меня это больше не пугает. Смотри, как я готовлю твою погибель.
У особняка я с тех пор не появлялся, а потому так и не узнал, как отреагировал Ксавьер на мое исчезновение. Полагаю, он принял какие-то одному ему известные меры, или, быть может, и вовсе не обратил внимания: я уже не однажды показывал себя настолько трусливым, что он мог сбросить меня со счетов. Однако это было бы слишком хорошо. Во всяком случае, масштабных облав в городе не организовывалось, и постепенно я смог вздохнуть свободнее. Эти безумные сектанты уже преследовали меня по всей Имбоке, и в тот раз это закончилось для меня весьма плачевно.
На первый взгляд Ксавьер продолжал вести прежний образ жизни. Иногда он в сопровождении Ухии появлялся на церковных службах, и в такие моменты только я знал, что Ксавьер Камбарро – не то безвольно болтающееся чучело, что тащит за собой моя жена. Ксавьер Камбарро и есть Ухия, и в её бездонных глазах таится его злоба. Я находился от входа в церковь на расстоянии пары сотен метров, однако мне неизменно казалось, что я слышу доносящийся оттуда трупный запах. Тело губернатора словно растворялось, с каждым разом оно становилось всё меньше и меньше. Ухия, кривя губы в совершенно новой гримасе, раздраженно натягивала высушенную кожу на тот бесформенный отросток, что служил ему головой.
Я должен искоренить зло, пустившее корни в Имбоке. Намерения мои были настолько тверды, что в первую же ночь я отправился на поиски горючего. Прежняя моя идея не претерпела особых изменений, однако я собирался значительно её усовершенствовать. Пользуясь отсутствием окон, я планировал расположить в нескольких местах внутри церкви вымоченные в бензине вороха тряпок. Хлама там было навалом и без моих стараний, а рыбья вонь перебивала все возможные запахи. Если в закрытом помещении разом вспыхнет пожар, у паствы морского бога не останется иного выхода, кроме героических прыжков в колодец.
Я обошел всё здание по периметру, проверяя наличие запасных выходов. Их оказалось два: один был на совесть заколочен снаружи, над другим мне пришлось попотеть. Я пытался не привлекать к себе внимания, ночью при свете луны забивая досками и его, и до сих пор не знаю, удалось мне или нет. Мне хочется верить, что отсутствие за моей спиной в ту ночь призрачных теней охраны Ксавьера было хорошим знаком.
Достать бензин оказалось сложнее. В Имбоке было всего три автомобиля, а потому строить заправку, видимо, считалось бессмысленным, и за бензином ездили в Сантьяго. Я видел, как в подсобное помещение при гараже Ксавьера сгружали привезенные канистры. Первая мысль, что пришла мне в голову, была довольно отчаянной: замаскировавшись под случайного прохожего (всё же с надеванием лица я уже более-менее освоился), явиться в гараж в отсутствие хозяина и выпросить топливо в долг. Однако, поразмыслив, я пришел к выводу, что глупая храбрость ничем не лучше постыдной трусости. Ни у кого из случайных прохожих просто не может возникнуть нужды в бензине: у жителей Имбоки нет автомобилей. Прижатый к стенке, я решил направить свои размышления в сторону двух других машин и их владельцев.
Помимо черного, наглухо тонированного легкового автомобиля, которым владел Ксавьер и который я так неудачно пытался угнать в мою первую ночь в Имбоке, в автопарк деревни входило два грузовика. Они служили для вывоза рыбы в город на продажу, а по необходимости доставляли ещё и пассажиров, причем зачастую совместно с уловом, в том же кузове, играя роль некого общественного транспорта. Гараж, в котором они располагались, находился на дальнем конце Имбоки, откуда вела дорога в Сантьяго. Отправляясь туда, я размышлял над подходящим предлогом, но единственное, что приходило мне в голову, - так это выпросить бензин для сжигания старого барахла во дворе. Без бензина, мол, не желает гореть, паскуда!