Пришелец из Нарбонны

— Донья Клара беспокоится, а на нас напали грабители, — разозлился раввин Шемюэль Провенцало. — Чудом живыми остались!

— Грабители? И что дальше было? — воскликнул Йекутьель.

— Сбежали от меня. Я пригрозил предать их проклятию.

— Дай Бог тебе здоровья, рабби! Но тебя ждут — донья Клара и раввин дон Бальтазар.

— Мне пойти вместе с раввином доном Шемюэлем? — спросил Эли.

— Конечно, конечно.

В библиотеке они застали раввина дона Бальтазара и донью Клару.

— На нас напали разбойники, — еще с порога начал раввин Шемюэль Провенцало, — кому сказать, так не поверят! Разбойники в центре баррио! Еврейского баррио! Боже, куда я попал?

— Наемники инквизитора, — донья Клара посмотрела на Эли.

— Инквизитора или кого-то другого, — сказал Эли.

— Что ты имеешь в виду, Эли? — спросила донья Клара.

— Не знаю… не знаю…

— Так или иначе, поблагодарим Господа, — донья Клара сложила ладони. — Вы оба должны поставить свечки в синагоге.

— Просто не верится! — все еще выкрикивал палермский раввин.

— Что решила альджама? — спросила донья Клара.

— Я не успел закончить своей речи! — пожаловался раввин Шемюэль Провенцало.

— Что решил совет? — донья Клара обратилась к Эли.

— Было много слов… — Эли заколебался. — И одно предложение главы альджамы.

— Какое?

— Маловажное. Оно касалось меня.

— Абу Дархам, когда был тут, все искал способ, чтобы загладить дело. Но я против. Рабби Шемюэль Провенцало из Палермо и ты, дон Эли ибн Гайат, я обращаюсь к вам в трудную для баррио и для дома раввина дона Бальтазара минуту. В вас я определенно не ошибусь. Йекутьель, отнеси в синагогу черные свечи, зажжешь их завтра после вечерней молитвы. Иди, найди смертную рубаху для раввина Шемюэля Провенцало. Завтра она ему пригодится.

— Донья Клара, — сказал Эли, когда Йекутьель вышел. — Дон Шломо Абу Дархам ищет способа спасти парня, это совсем еще мальчик, он чуть старше Хаиме.

— Ну уж извини, Эли, — в глазах доньи Клары блеснул гнев.

— Возраст… годы… — Эли подыскивал слова. — В этом возрасте еще не понимаешь, где лицо, а где изнанка.

— Я удивляюсь тебе, Эли. Помнится, ты был за то, чтобы побить клеветника камнями, — донья Клара подняла на него большие, чуть навыкате глаза.

— Да, но теперь, когда я узнал его, когда я видел его близко…

— Близко даже инквизитор мил, правда?

Эли молчал.

— Правда, Эли?

— Его можно изгнать из баррио, — сказал Эли.

— Чтобы он на все четыре стороны разнес клевету? Нет! — донья Клара решительно тряхнула головой.

В дверях показался Йекутьель.

— Донья Элишева, мать Дова, просит принять ее. Можно ей войти?

— Донья Элишева?

Дон Бальтазар взглянул на жену.

Донья Клара встала и поправила черную тюлевую накидку.

— Пусть войдет, — сказала она.

Вошла высокая женщина в черной шелковой накидке до самых пят и в кружевной шали, спадающей на плечи и сколотой бриллиантовой заколкой надо лбом.

— Заранее прошу прощения, — донья Клара рукой показала донье Элишеве на кресло. — У нас мало времени — мужчины торопятся в синагогу.

Донья Элишева села, опустив руки на колени и сплетя пальцы. Голову она подняла еще выше.

— Я не займу много времени, донья Клара. Нелегко было принять решение прийти сюда и — просить о милости для моего сына.

— Неужели для матери это было так трудно? — холодно улыбнулась донья Клара.

— Если мать уверена в невиновности своего сына…

— И это просьба о милости? — прервала ее донья Клара.

— Случается, что невинный вынужден просить о милости. К тому же…

— Часто случается, что бесстыдство идет в паре с богатством.

— Прости меня, Клара, но я не понимаю, кого ты имеешь в виду?

— В таком случае закончим разговор, не приступая к нему.

— Клара, я пришла не с пустыми руками. Ты слишком умна, чтобы этого не знать.

— Не знаю, не знаю.

— И не догадываешься? — донья Элишева улыбнулась.

— Говори, это мои друзья.

— Просьба для сына о милости… это преувеличение. Я сгустила краски, ибо знаю тебя не первый день и знаю, как к тебе можно дойти кратчайшим путем. Чтобы ты проявила свое великодушие. Я ошиблась. У тебя вместо сердца камень. Но мне кажется, что следует полюбовно уладить дело.

— Полюбовно? — воскликнула донья Клара.

— Так будет лучше и для твоего, и для моего дома. Мой сын уедет, а раввин… — тут донья Элишева едва заметно пожала плечами.

Донья Клара резко тряхнула головой

— …Но ты хочешь отомстить, используя моего сына, — продолжала донья Элишева. — Отомстить за прошлое, а меня унизить. Ты всегда старалась возвыситься надо мной и красотой, и умом, и талантами. Но я не виновата, что повезло мне, а не тебе. Мужчина предпочитает женщину не столь умную, как он сам. Жизнь твоя, Клара, сложилась иначе, чем желало твое сердце, но это было давно. Он выбрал меня, а не тебя, и об этом пора забыть. Теперь уже незачем и не у кого искать расположения. И вновь судьба сталкивает нас. На этот раз я борюсь не за мужа, а за сына. Но не будем делать вид, что только его жизнь в опасности. Как знать, может, не я к тебе, а ты ко мне должна была прийти.

Донья Клара вскочила с места, руки ее дрожали.

— Как ты смеешь!

Донья Элишева тоже встала.

Обе женщины молча глядели друг на друга. Первой прервала молчание донья Элишева: