Пришельцы

Федор Федорович загадочно молчал, лишь коробка на его голове, прикрытая черной шапочкой, какие носят в Индонезии президенты, яростно поскрипывала. Та коробка, по версии бухгалтера Суходолова, соединяла два интеллекта - естественный (разум пришельца) и искусственный (компьютер), предназначенный для усиления умственных способностей, отпущенных природой. Председателю Ненашеву не понравилось дерзкое заявление Гриши, но вместе с тем, если честно, был в этом заявлении и здравый смысл. Ненашев подумал:

"Действительно, парень старается, энергию даже воровал на железной дороге, а я тут с придирками своими лезу!" Вслух председатель вынужден был сказать:

- Оно... конечно...

- Чего - "конечно?"

- Ворчу зря. Ты уж извини меня, Федор Фёдорович, характер дурацкий выработался, боюсь преждевременно радоваться, должность моя такая - одни синяки да шишки в послужном списке имею, всякий, кто чином чуть повыше, учит, как жить. Вы умнее нас, конечно, материально более обеспечены, но картошка, брат ты мой, задача из задач. Красиво ты сработал, Федор Федорович, значит, свое произведение; Хоть сейчас вези его на международную выставку Где у нас, Гриша, международные выставки-то регулярно устраиваются, в Дрездене, по-моему?

- В Лейпциге вроде бы.

- Пусть себе в Лейпциге, жалко такую красивую вещь в земле марать, правда?

Машина была покрашена в белый и зеленый цвета, она блестела, искрилась и была похожа на большого жука в свадебном наряде. Ненашев присел на корточки, сложил промеж ног кулаки и стал заглядывать, качая головой, под брюхо комбайна. Смотрел он долго, поднялся с видимой натугой, наморщил лоб, признался откровенно:

- Я принцип действия совсем не понял.

Суходолов в точности повторил движения председателя: тоже присел, даже постоял на карачках сверх, так сказать, программы, стараясь углядеть побольше, стряхнул руки, потер их о новые джинсы, закурил и сказал с выражением полного превосходства над председателевой серостью:

- Остроумно. Очень даже остроумно!

- Чего остроумно! - встрепенулся Ненашев. - Будто понимает чего, тоже мне инженер!

Гриша вздохнул пренебрежительно - экое, мол, невежество! - и махнул рукой: я, дескать, лучше помолчу.

Машина на самом деле была странная, никаких частей из нее не выступало, была она вся окатиста и непрочна на вид. Игрушка, да и только! Когда председатель Ненашев по пути к полю, до хруста выворачивая шею, оборачивался назад, то замечал (было еще темновато), что под яйцеобразным брюхом машины крутятся широкие черные колесики, что их много, этих колесиков, и они, похоже, резиновые, потому что катались мягко. В те же моменты, когда трактор останавливался, инопланетная машина тотчас же садилась на грунт, как большая птица на гнездо, и замирала, готовая следовать дальше легкой своей поступью. Она не передвигалась, а вроде кралась, подобно хищнику, выслеживающему добычу. Председатель Ненашев чуть спустя догадался, отчего в голову ему пришло такое сравнение - насчет хищника: странный агрегат не издавал ни звука и это было непривычно, даже жутковато порой.

- Ну, что теперь? - громко поинтересовался Ненашев. - Возьмем с краю, тут картошки - море, видишь, ботва кругом, работнички, креста на них нет, паразиты! Земля вот только тяжелая, того и гляди трактор засадим.

- Не беда, если и засадим! - сказал Суходолов. - На этом тракторе еще Александр Невский свою княжескую делянку обрабатывал.

- Двигатель у него, хочешь знать, в полной норме, - жеребец стоялый, не двигатель, он еще покрутится.

- Покрутится, дожидайся!

- Начнем с богом, Федор Федорович?

Представитель иных миров подошел к своему детищу, увязая в липкой мякоти поля по щиколотку, пошаманил что-то там, где-то что-то нажал и махнул рукой. Колхозники поняли его так: я здесь останусь, а вы приступайте себе.

Из выхлопной трубы трактора с чихом выпрыгнул, точно горбатый от ужаса кот, нежно-синий комок дыма, покрутился над полем, выстелился и развеялся. Федор Федорович отступил, пятясь, на край полосы, где никла прошлогодняя серая трава, и потрогал свои очки длинными пальцами. Гриша Суходолов тоже деликатно отступил с зыбкой картофельной полосы на твердь. и, сцепив руки на пояснице, с важностью министерского чиновника приготовился наблюдать за испытанием новой техники. Ненашев включил скорость, сцепка комбайна (кольцо в носу машины) начала вытягиваться, потом раздался звонкий щелчок, диковинный агрегат медленно тронулся, верх его распался на две полусферы, которые сперва покачались, подобно крыльям, потом улеглись на борта, закрепились неведомо как, между ними возникла ажурная лестница, а по ней потекла черная лента. Гриша Суходолов увидел первую картофелину, плывущую по транспортеру, она была грязная и упала куда-то, вероятней всего в бункер, с едва различимым стуком.

- Пошла ведь, пошла, милая! - закричал Суходолов и подпрыгнул, как мальчишка. - Картошку копает, можете себе представить!