Пришельцы. Земля завоеванная

Нельзя сказать, что до «Частного сыщика» о Шульцове писали лишь научные издания. Пару раз Олег Евгеньевич объяснял акулам пера, что герои якобы исторических фильмов отнюдь не были дураками, психопатами и маньяками. Доцента, а потом профессора Шульцова регулярно упоминали в связи с проходящими на невских брегах конгрессами, имел резонанс и отказ сменить тему диссертации в угоду коллегам, двадцать лет назад ставшими зарубежными. Сперва директор скандал тщательно замял, но в прошлом году ситуация изменилась радикально. Крымские перспективы стоили выноса сора из избы, и Егоров расписал научный подвиг Шульцова с геродотовым блеском. Теперь история с защитой за собственный счет аукнулась вновь.

«Частный сыщик» был хитер: статья «Карьера непотопляемого историка» не обвиняла, а задавала вопросы, предоставляя делать выводы читателям. Как майор медицинской службы Шульцова пережила Блокаду, сохранив чуть ли не всех оставшихся в городе родных? Почему этнические немцы и к тому же дворяне не были репрессированы, а малолетнего отца Шульцова записали русским? Как сын беспартийных родителей поступил в престижнейший вуз и был оставлен на ведущей кафедре? Только ли научной совестью был продиктован его отказ сменить тему докторской? Как научный мир не исторг из своей среды шарлатана, подвизавшегося в эзотерическом салоне? Были ли естественными скоропостижные смерти академика Спадникова и его вдовы, составившей завещание в пользу все того же Шульцова? Что знал и о чем догадывался погибший под локомотивом друг и однокашник загадочного доктора наук? Что связывает историка и археолога со скоропалительно вышедшим на пенсию полковником Р. и не только с ним? В каких отношениях он находится с дважды разведенной К., в прошлом – врачом, а ныне дорогостоящей гадалкой? И, наконец, почему дочь Шульцова от второго – выделено курсивом – брака подключилась к травле выдающихся деятелей отечественной культуры?

Нет, прямо агентом спецслужб и убийцей Олега Евгеньевича не называли, однако намеки были прозрачней байкальской воды.

– А, – пробормотал непотопляемый Шульцов, – так вот вы что имели в виду… Ну какой же это удар?

– Тем лучше, – полковник споро переводил кухню в режим «суровые мужские посиделки». – Мне казалось, в вашей среде к таким пакостям относятся болезненно.

– Не к таким. Те, чьим мнением я дорожу, о моей защите знают все, а менять работу и брать кредиты я не собираюсь.

– Я бы все равно ответил, – Григорьич подключился к сервировке, и Шульцов почувствовал себя немного паразитом. – Симметрично. Ежу понятно, что «козлит» на вас Агриппа, и просто так он не уймется. Ваша супруга в курсе?

– Нет, и не хотелось бы.

– Вот именно. Унять нашего красавца можно тремя способами. Покаяться и отдать то, что он хочет, врезать в ответ или убедить тех, кто пускает к корыту, накинуть платок на Агриппин роток.

– Первый вариант исключается. – Полковник вытащил бутылку, он по-прежнему был верен «Бульбашу». – Олег не из тех, кто сдается на милость всякой швали. Если б не Марина с Соней, я бы посоветовал драку, а так… Найдем хотя бы последнего джигита, его родич заткнет Петраго с полпинка.

– Не хотелось бы, – Шульцов поморщился, облекая неясные ощущения в слова, – не хотелось бы, чтоб конфликт двоих питерцев решали… варяги. Только бы обошлось без моей первой жены.

– Вряд ли, – и не подумал успокаивать Григорьич. – Про ваш второй брак не зря ввернули. ЧС славен копаньем в чужом белье, так что будьте готовы. Прошу к столу.

– Не сказал бы, что всегда готов, – Шульцов послушно передислоцировался, понимая, что в самом деле хочет выпить. – Вы ничего… земного не обнаружили?

– Обнаружили, кто намалевал Джоконду и счастливую корову. Редкостный балбес…

– Но, кажется, талантливый. Раз он рисует по найму, карамазовцам следовало бы воспользоваться его услугами. Достоевский над аркой ужасен…

– У художничка мозгов не хватает искать заказы. Бездельника кормит мать, а подкармливает псковский дядя, он же хозяин фургончика. Ну… традиционно. За нас с вами и за фиг с ними!

Звякнули наполненные до краев рюмки, и часть зубровки оказалась на скатерти. Шульцов заподозрил умысел, сосед с лицемерным смешком воздал хвалу Дионису, и подозрение переросло в уверенность.

– Так вы что-нибудь надумали? – изобразил невинность Аркадий Филиппович. – Меня, признаться, ставит в тупик выбор. Пропадай красавицы или хотя бы красавцы, можно было бы подумать на Аполлона или Юпитера.

– В том-то и дело, что нет. Античные божества постоянных возлюбленных меняли не слишком часто, а разовых не похищали, мать Геракла вообще не знала, что изменила мужу с Зевсом… Питер, конечно, не Эллада, так что могут быть варианты. С помехами не прояснилось?