Пришествие антихриста: Православное учение

И какие бы ни были причины наших слез, всегда надо помнить, что в свое время и наши усопшие скорбели о потере их близких, но потом их горе утихло, и теперь уже они сами сделались предметом наших слез. Закон неизменен: Род проходит, и род приходит (Еккл. 1, 4). Не вечно и нам плакать: время успокоит, а смерть совсем высушит наши слезы. Надо помнить, что особенно тяжко для сердца переносить такие потери, которые у других происходят слишком редко. В этом случае мы считаем себя как бы отверженными и забытыми Богом.

Но потери близких сердцу совсем другого рода. Их испытывают все, хотя в разное время – сегодня один, завтра другой. Это общая доля для каждого – для бедных и богатых, для знатных и незнатных. Вам тяжело и им нелегко. Не преувеличивайте же в мыслях и словах вашего несчастья и не забывайтесь в вашем горе до дерзкого ропота на свою судьбу и на Бога!

Надо помнить, что все эти потери являются нашим крестом, который только тогда может быть спасительным для нас, когда мы несем его безропотно. Действительно, слезами не вернешь того, что взято, и какая польза от наших слез для нас самих? Давно замечено, что унылый дух сушит кости (Притч. 17, 22), что от печали бывает смерть (Сир. 38, 18) и что печаль многих убила, а пользы в ней нет (Сир. 30, 25). Приятны ли наши слезы Богу? Скажите, нравятся ли отцу или матери вопли их ребенка, когда они отнимают у него то, что следует отнять, а он, не понимая и не желая даже понять того, что эта вещь может быть вредна для него, не слушая ни убеждений, ни угроз, продолжает горько плакать и кричать?

Такое дитя они сами называют капризным и своенравным, поэтому не только не возвращают того, что служит предметом его слез, но часто отказывают ему за такое поведение и в тех удовольствиях, которые позволили бы ему, если бы он был послушен.

...

Надо помнить, что все потери являются нашим крестом, который только тогда может быть спасительным для нас, когда мы несем его безропотно.

Как часто наши слезы бывают похожи на слезы капризных и своенравных детей! Судите сами, могут ли они быть приятными Богу. А приятна ли усопшим наша горячая любовь к ним, которая заставляет нас лить слезы, приятно ли, что мы так мало выражаем доверия и покорности Промыслу Божию, что мы, дорогие им люди, сами себя этим так сильно сокрушаем и изнуряем? Приятно ли для них, наконец, то, что наши обильные слезы мешают нам молиться о них, тогда как для усопших нужна молитва, а не наши слезы?! Они все это знают, чувствуют, и наша земная печаль невольно ранит и их сердца. Совсем по-другому бывает, когда мы стараемся сдерживать наши слезы. В этом случае мы чувствуем себя гораздо лучше, не убивая себя излишней скорбью. Нет нужды говорить, что тогда и нашим усопшим бывает легче: они видят, что хотя мы и любим их, но любим и Отца Небесного, Которому предаемся с детской покорностью и Которому молимся о них с сердечным участием.

И Сам Бог за твердое, безропотное перенесение нами утраты не оставит нас Своей милостью. Вспомните праведного Авраама. Бог требовал от него в жертву Себе его сына Исаака. Авраам – нежный отец, Исаак – его любимый сын. Всем известны чувства отца к любимому сыну! Однако Авраам беспрекословно решился исполнить волю Божию. И вот юный сын со связкой дров за плечами, а престарелый отец с жертвенным ножом в руке и с родительской печалью в сердце идут на вершину горы. Уже разложены дрова. Вот отец кладет на них своего любимого сына, вот он взялся за жертвенный нож, но вдруг с Неба раздался голос: не поднимай руки твоей на отрока… Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня… Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря (Быт. 22, 12, 17). Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо сына своего (Быт. 22, 13). Нам Бог не возвращает жертв, которых Он от нас требует, как Аврааму. Но если и мы с твердостью души, с покорностью Промыслу Божию, подобно Аврааму, жертвуем собой, Он и нам пошлет Свое благословение: благословляя благословлю тебя (Быт. 22, 17) и наградит нас за наше терпение и здесь, и там. Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8), Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей (2 Кор. 1, 3–4).