Читаем Присоединение Центральной Азии к Российской империи в XVIII–XIX вв. полностью

Из объяснительной записки офицера М. Алиханова к карте долины Мургаба, ее населении и укреплениях, датированной 13 апреля 1884 г., Алиханов поясняет, что земли, прилегающие к Теджену на протяжении 20 верст на юг и столько же на север от пункта Серахс. Последние 200 лет эти земли были достоянием туркмен и со времени правления Надир-шаха ни разу не признавали над собой власть Персии. Впоследствии в Серахсе поселились салоры, а в 1840-х годах этими землями владели текинцы, построившие крепость Коушут-хан-Кала. В 1857 г. текинцы вместе с Коушут-ханом ушли из Серахса в Мерв.

В 1856 г. персы совершили поход на Мерв, 40 тыс. армия туркмен во главе с Хамзой Мирзой была разгромлена, текинцы оставили районы, южнее Коушут-хан-Калы. Персы построили опорное укрепление Руккабад[342]. Туркмены ушли из Старого Серахса и обосновались в Новом Серахсе.

Из рапорта начальника Закаспийской области генерал-лейтенанта А. В. Комарова командующему войсками Кавказского военного округа генерал-лейтенанту Павлову от 29 мая 1884 г. следует, что 200 кибиток салоров подали прошение о переезде в Старый Серахс из Заураба, куда они были переселены персиянами силой[343]. 10 июня 1884 г. командующий войсками Кавказского военного округа князь А. М. Дондуков-Корсаков сообщил военному министру Д. А. Милютину о занятии российскими войсками Старого Серахса и заселении его 700-ми семей заурабадских салоров. Они переселялись под прикрытием двух казачьих сотен во главе с Алихановым, которые были оставлены в Старом Серахсе до введения российского управления и устройства считавшейся территорией России[344].

В записке командующего войсками Кавказского округа генерала А. М. Дондукова-Корсакова от 14 июня 1884 г. рекомендуется российскому правительству продолжать принимать в российское подданство туркмен, чем «обеспечивалось бы спокойствие обширной территории к югу от Мерва, между границами Персии и Афганистана, представляющей для нее значение и в военно-политическом смысле»[345].

С согласия Военного министерства командующий войсками Кавказского военного округа генерал А. М. Дондуков-Корсаков отдал приказ начальнику Закаспийской области А. В. Комарову 28 октября 1884 г. о введении российской администрации в Иолотанском и Серахском приставствах. Южными пределами обоих приставств признавались Имам и пункт напротив Доулетабада, для их прикрытия от англичан и афганцев были выставлены казачьи посты к Зюльфогару и Таш-Кепри, у слияния Кушки с Мургабом[346]. Две роты 5 Закаспийского батальона из Асхабада были направлены в Серахс[347].

В ходе разграничительных работ в Серахсе начались столкновения российских и афганских военных отрядов. В октябре 1884 г. топограф Клементьев на Мургабе, выше Сары-Яза встретил афганский разъезд. В Пенде и Меругаке находилось более 1 тыс. персов, в Баламургабе – 4 тыс. афганцев[348].

6 марта 1885 г. командующий войсками генерал-лейтенант А. В. Комаров собрал Мургабский отряд в Имам-Баба и провел отряд в Аймак-Джар, в 2-х верстах от афганского лагеря, где у Кушки и Таш-Кепри, находились афганские сторожевые посты и 50 пеших воинов, рывших траншеи. Афганцы выслали усиленный отряд кавалерии к Таш-Кепри. Афганцы выдвинули свои посты на левый берег р. Кушки, начали строить укрепления.

Капитан Генерального штаба Прасолов вызвал для подкрепления роту стрелков и сотню туркмен Мервской милиции с подполковником М. Алихановым. Сюда же прибыл с несколькими сотнями кавалеристов афганец Джарнейль Гос-эд-Дин-хан.

Генерал-лейтенант А. В. Комаров, стремясь избежать столкновений с афганцами, отправил сотника Копцова с письмом к Наиб-салару Тимур-шаху, начальнику афганских войск с требованием убрать их посты с левого берега Кушки и с правого берега Мургаба ниже впадения в него Кушки. Переговоры не дали результата.

Тогда первая колонна в составе 3-го Туркестанского батальона, 6 горная батарея (4 роты, 4 орудия) под начальством полковника Казанцева двинулись на афганские позиции. В это же время 1-ый Кавказский полк Кубанского казачьего войска и сотня Мервской туркменской милиции и 4 сотни Ахал-Текинской милиции, вместе с туркменскими ханами, почетными старшинами во главе с начальником Мервского округа подполковником М. Алихановым двинулась к Кизылли-Тепе.

Афганцы сосредоточились вокруг Таш-Кепринского бугра, на левом берегу Кушки. В афганской кавалерии было 1200 всадников, на флангах стояла рота пехоты и 4 орудия. На левом берегу Кушки было несколько рот пехоты и 3 орудия. Всего у афганцев было 4 тыс. человек, при 8 орудиях.

Афганцы выступили первыми, обстреляв российскую кавалерию. Мервская сотня милиционеров атаковала афганскую конницу, их поддерживала артиллерия. Такого огня афганцы не выдержали и отошли к р. Кушке, где понесли большие потери.

Афганцы, при поддержке своей артиллерии, установленной на Ак-Тепе, сконцентрировались на правом берегу Кушки, но под огнем российской артиллерии начали отступать. Российские войска были отведены на левый берег Кушки. Афганцы потеряли 1 тыс. человек, многие из отступавших были ранены.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Russica

Большевик, подпольщик, боевик. Воспоминания И. П. Павлова
Большевик, подпольщик, боевик. Воспоминания И. П. Павлова

Иван Петрович Павлов (1889–1959) принадлежал к почти забытой ныне когорте старых большевиков. Его воспоминания охватывают период с конца ХГХ в. до начала 1950-х годов. Это – исповедь непримиримого борца с самодержавием, «рядового ленинской гвардии», подпольщика, тюремного сидельца и политического ссыльного. В то же время читатель из первых уст узнает о настроениях в действующей армии и в Петрограде в 1917 г., как и в какой обстановке в российской провинции в 1918 г. создавались и действовали красная гвардия, органы ЧК, а затем и подразделения РККА, что в 1920-е годы представлял собой местный советский аппарат, как он понимал и проводил правительственный курс применительно к Русской православной церкви, к «нэпманам», позже – к крестьянам-середнякам и сельским «богатеям»-кулакам, об атмосфере в правящей партии в годы «большого террора», о повседневной жизни российской и советской глубинки.Книга, выход которой в свет приурочен к 110-й годовщине первой русской революции, предназначена для специалистов-историков, а также всех, кто интересуется историей России XX в.

Е. Бурденков , Евгений Александрович Бурденков

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы
«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события. Автор стремился определить первенство одного из двух главных направлений во внешней политике Советской России: борьбу за создание благоприятных международных условий для развития государства и содействие мировому революционному процессу; исследовать поиск руководителями страны возможностей для ее геополитического утверждения.

Нина Евгеньевна Быстрова

История
Прогнозы постбольшевистского устройства России в эмигрантской историографии (20–30-е гг. XX в.)
Прогнозы постбольшевистского устройства России в эмигрантской историографии (20–30-е гг. XX в.)

В монографии рассмотрены прогнозы видных представителей эмигрантской историографии (Г. П. Федотова, Ф. А. Степуна, В. А. Маклакова, Б. А. Бахметева, Н. С. Тимашева и др.) относительно преобразований политической, экономической, культурной и религиозной жизни постбольшевистской России. Примененный автором личностный подход позволяет выявить индивидуальные черты изучаемого мыслителя, определить атмосферу, в которой формировались его научные взгляды и проходила их эволюция. В книге раскрыто отношение ученых зарубежья к проблемам Советской России, к методам и формам будущих преобразований. Многие прогнозы и прозрения эмигрантских мыслителей актуальны и для современной России.

Маргарита Георгиевна Вандалковская

История

Похожие книги

1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука