Пристрелочник

Итого: 6 из 17 учанов восточных купцов - конфискованы. Вместе с товарами.

-- Ну вот, Муса, досмотр закончен. Вы может идти дальше. Теперь, когда я исполнил свои обязанности, а вы доказали, что являетесь "добрыми купцами", а не "лихими людьми", мы можем поговорить о подарках. Ты ведь с этого начинал. С предложения порадовать меня дарами. Искренними, от чистого сердца, незамутненного духом наживы и ожиданием прибыли.

Муса смотрит на меня изумлённо. Он измучен, задёрган, испуган. И очень утомлён: многочасовая процедура с постоянным балансированием на грани кровавого конфликта, в страхе, что кто-нибудь из его людей - сорвётся, в страхе - что я отвечу. В непонимании моей логики, невозможности предвидеть последствия, мою реакцию. И непрерывное ощущение прицела лучника под лопаткой... И следящие с высоты жёлтые глаза "лесного ужаса" - князь-волка. И ухмылка "чёрного ужаса" - Салмана. А он, оказывается, личность в Булгаре известная. Одиозно.

Вот я забрал треть каравана. И спрашиваю о подарках. Если сказать "нет" - что будет? "Чёрный ужас" скажет:

-- Ай-яй-яй! Не уважаешь моего вали.

И начнёт рубить налево и направо?

-- Боюсь, эмир будет недоволен твоими... действиями, вали Иван. Боюсь, русским купцам будет теперь... тяжело торговать в Булгаре и Саксине.

-- Не бойся, Муса. Умным русским купцам не будет тяжело. Потому что они не пойдут в Булгар. А дураки мне не интересны.

-- Э... Почему? Почему не пойдут?

-- Потому что они пойдут сюда, на Стрелку. Так же, как и ваши. Другого пути нет. Умные купцы будут торговать здесь. А глупые... вон, как твои дурни, будут отрабатывать свои преступления. Строить новый, большой, крепкий город. Как я и обещал блистательному эмиру Ибрагиму. Обрати внимание: эти люди не обращены мною в моих рабов. Они преступники, которые будут трудиться во благо города. Но мы говорили о неуёмном желании твоих спутников принести мне дары. Я буду благодарен любым вещам. Но особенно - шёлковым. А ещё простым тканям, зимней одежде и обуви, инструментам и простому железу, мудрым книгам, дорогим украшениям...

Я, улыбаясь, смотрю на Мусу. А его - трясёт. Трясёт от раздражения, от усталости, от моей наглости, от необходимости идти к кучке уцелевших купцов и корабельщиков, уговаривать их отдать... подарки. От чистого сердца!

-- Вряд ли мы сможем собрать много. Весь шёлк купцы распродали на Руси...

-- А вы постарайтесь. Например, мне понравились шёлковые рубахи и халаты. Они есть на многих купцах.

Караван-баши идёт к фрахто-владельцам. А я оглядываю берег. Преступников уже увели. Выброшенное на песок или найденное оружие - убрали. Естественно, никто не собирается его возвращать бывшим владельцам. Я, по крайней мере - точно. А купцы - не вспоминают.

"Что с воза упало - то пропало" - русская народная товарно-транспортная мудрость.

Конфискованные учаны оттягивают ниже, к нашей пристани. Перегружают два последних: там из групп владельцев под раздачу попали не все. Невиновные тащат свой товар на остающиеся в караване кораблики. Там же размещаются и рядовые члены экипажей со своим скарбом. Кое-кто пытается под шумок прихватить тючок-другой из имущества "задержанных и списанных". Николай эти фокусы просекает чётко. Но, блин, горячится. Как бы ему по кумполу... А, вот и мои гридни подошли. Спорщик оглянулся и понял... "Сле-е-едующий придурок"...

Купцы мечтали поскорее убраться. Все шёлковые вещи: пояса, платки, рубахи, халаты... были собраны быстро и принесены мне "с наилучшими пожеланиями и искренними уверениями". А вот чего-то ещё... Хотя понятно: своё они продали, на кораблях собственно русские товары. Подарить мне несколько штук простой сермяги... Я бы не отказался, но они не додумались. Объяснять им, что мне людей одеть не во что... Урон авторитету.

-- Муса, как я вижу, нам не удастся поговорить об удивительных товарах, которые купцы могут купить здесь. Но есть вещь, которою готов купить я. В странах на берегах Хазарского моря, есть места, где на поверхность выходит каменное масло. Такая чёрная густая вонючая жидкость. Знаешь?

-- Э... Да. Так строили Вавилон. Ей замазывают дырки и щели. Обмазывают посуду и лодки...

-- Стоп-стоп! Это смола. А мне нужна жидкость. Которая течёт.

Зачем мне битум? То есть - и ему применение найдётся. Но тащить издалека...

-- Вспоминай, Муса. Где-то во владениях ширваншаха, на большом полустрове, который выдаётся в море на восток...

-- Такие места есть. Только она не чёрная, а тёмно-бурая. У нас называют "нафта". От ритуала нечестивых огнепоклонников, в котором эту мерзость использовали.

Правильно. А я просто перевожу "петролеум" - "каменное масло". Тёмно-бурая... Похоже на бакинскую? Там сейчас, как минимум, две разновидности - лёгкая и тяжёлая, в двух разных деревнях.

-- Да. Вот такой... жидкости я бы купил. Несколько бочек. Или несколько десятков бочек.

-- Хочешь сделать "греческий огонь"? Чтобы сжечь Булгар?