Пристрелочник

-- Здоров будь Софрон. Давненько не виделись. Помнится, я тебе в ту встречу - совет давал. Насчёт хлеба для Новгорода. Ты как тогда? Послушал меня?

-- Спаси тя бог, воевода. Послушал. Да мало. Можно было бы и втрое взять, да не рискнул я, испужался, не по обычаю хлеб в такую даль санями гнать. А ныне вот - как отцы и деды наши - водой пришли.

***

Так. Пошли по непроговариваемым оттенкам.

Русский дальний купец ("гость") никогда не идёт в путь в одиночку. Всегда с партнёрами. Товар может быть общий или у каждого свой. Но всегда - общество, компания, партнёрство. Все уговоры - уговариваются "на берегу". Как у тех же лесорубов. Однако всё проговорить нельзя, поэтому так важна традиция - "как с дедов-прадедов". Всё не-проговоренное - по обычаю. Набор допустимых или обязательных реакций в стандартных ситуациях. "Это ж все знают".

Я уже говорил, что человек, попадающий в подобный коллектив без чёткого представления об этой, изустной по преимуществу, традиции, задающей стандарт поведения именно в этой общине, неминуемо попадает впросак. Теряя, возможно, собственную голову. Тебя просто не понимают!

-- Я хочу снять десять штук баксов.

-- Зачем?

-- Да тебе-то какое дело? Склею из них бумажных корабликов и буду пускать в ванне. Люблю смотреть на помытого Франклина.

-- Нет. У нас так не принято. Если вам надо заплатить - сделайте перевод. Мы с удовольствием откроем вам кредит. Но выдать вам ваши деньги... А зачем?

Проблемы с традицией начинаются при инновациях. Например, с тем новгородским хлебным обозом. Сразу возникает куча новых, не традиционных, вопросов: а кто? а где? а почём? Лошадь пала - как расход делить будем?... Это не было бы проблемой при единоначалии, но на Руси - "обчество".

Другой оттенок - дела Муромские. Живчик поднял на войну массу народа. Не только гридней. Соответственно, посевная и сенокос несколько... - просели. Горожане из 21 века этого не понимают, а весной-летом 1941 мобилизационные мероприятия оттягивались, отчасти, из-за явных убытков, которое понесёт сельское хозяйство страны из-за отсутствия рабочих рук в "горячее время".

В Муромских землях постарались ещё и "друзья эмира" - сожжённые деревни и поля не столь уж многочисленны, но и княжество-то не велико. Беженцев и погорельцев надо как-то кормить. Цены уже пошли вверх, хотя должны снижаться на фоне уборки и обмолота.

***

-- Ну что ж, Софрон, мы гостям всегда рады. Тем более - с добрым делом. Что тут у вас и почём?

Николай аж... вздохнул тяжело. Так дела не делаются.

"Сперва добра молодца в баньке попарь, накорми, напои, а потом и спрашивай" - это не присказка "говорящего завтрака" извращенки-каннибалки, а норма святорусской жизни. Но меня сегодня уже заколебала восточная велеречивость. Можно я хоть с нашими-то по нормальному? Пока - без мата.

Балагур оглянулся на остальных подошедших купчиков и понёс, было, снова. Но один из мужиков, кряжистый, заросший бородой под глаза, отодвинул трепача в сторону:

-- Тута, в трёх набоинах - три тыщи пудов. Ржа. По полтыщи - пашеница да овёс. Понял? Всего - четыре. По ногате за пуд. Сверх того - мешки с завязками - восемь сотен. Тож по ногате. Сверх того - три набоины. С прикладом. Вёсла, мачта, парус... По полста гривен. Всего четыре ста без десяти. Эти десять - на поход.

"На поход", "с походом", "с горкой", "до кучи"... - обычная добавка. Обычно - добавка со стороны продавца. А тут они - с меня хотят.

Николай вскинулся сразу:

-- Да вы чё?! Да не быват такой цены! Да пуду ржицы - цена векшица! Да набоины таки нам и даром не надь! Вона булгарские стоят - девать некуда!

Бородач взглянул вскользь на балагура, и тот понёс встречное. К нему немедленно присоединились ещё двое купчиков помоложе. Вслушиваться в их слова было не нужно: это не осмысленные аргументы, информация, а выражение эмоций и статусности. В три горла они успешно перекрикивали Николая. Мощность ора они считают признаком правильности.

"Кто громче орёт - тот и верх берёт".

Собеседники махали друг на друга руками, наскакивали как петухи, "клялись мамой" и поминали Богородицу всуе.

А я призадумался. И - сел. На песочек под стенку Дятловых гор.

Расклад понятен: своего хлеба у нас нет. Рыба - есть, птица - есть. Снег ляжет - мяса добудем. А хлеба нет. И взять... если всерьёз - негде. Муром сам полуголодный. Городец хлеба на продажу не растит. Ждать хлебных обозов из Ополья? Из Камской житницы? Пока лёд крепкий станет, пока соберутся, пока доберутся... Да и не верю я что-то государям.

Купцы всё это понимают. И ломят совершенно несуразные цены. На гривну идёт 150 векшец или 20 ногат. Они вздули цену на хлеб в 7-8 раз. Потому что мне некуда деваться. Они бы сбросили хлеб в Муроме, но уходящий у них на глазах Окский караван на Восток, и слова Софрона о моих талантах, убедили в том, что со Стрелки можно содрать больше. Что у меня есть, чем заплатить. Сейчас, поглядев на процесс "изнасилования булгар" - и вовсе губу раскатали.