Приступ

Солнце садилось, мне всё это крайне… остохренело. Что можно было увидеть в части фортификации — мои уже… Но теперь просто отдать покойника киевлянам нельзя: нужно держать марку, требовать полную цену.

С фортификацией… Гос. бардак — системный. За что не возьмись — всё сгнило.

Эти чудаки не сожгли мост. Я всё понимаю: четыре дня назад по этому мосту возвращалась в город часть дружины, ходившая в бой на Серховице. Вчера по этому мосту стучали копыта коней свиты Жиздора. Въезжали и выезжали разные уважаемые персоны. Но сегодня же могли? — Не-а. Жалко. А вдруг обойдётся?

Такое ощущение, что обе стороны — и Ростиславичи, и Жиздор — воевать всерьёз не собирались. Демонстрация, дипломатия, маневрирование. Мы, как бы, демонстрируем тебе своё неудовольствие, а ты, типа, идёшь на уступки.

Похоже они сделали полтора года назад. Намекнули и отвалили. Один Мачечич вспзд… мда. Так он — законный наследник, ему больше всех надо.

Нынче братья втянули в дело Боголюбского. Который из всех манёвров предпочитает один: галопом в копья.

— «Хищник»? — Рубим, режем, бьём.

Без Боголюбского они не могли сыграть. Но в РИ Боголюбский в Киев не пошёл. И они долго резвились, пока им не пришлось Перепёлку и Андрея убивать.

В моей АИ Андрей потянул «Зверя Лютого». Просто потому, что я — есть. А я убедил идти его самого. Пространство для манёвра участников мгновенно сузилось.

Собирались щёки надувать, а пришлось зубы выплёвывать.

Думаю, что Жиздор пытался подготовить город к осаде. Но… «демократия». Его же народ киевский призвал! Поддержал, когда князья попытались урвать себе кусочки. Рявкнуть на своих «избирателей»:

— Мосты сжечь! Рвы вычистить! Ворота забить камнями! Бегом! Запорю-обезглавлю!

Не по вежеству.

* * *

Макиавелли ошибается:

«…государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению. Но если это и случится, неприятель принужден будет с позором ретироваться… едва ли кто-нибудь сможет год продержать войско в праздности, осаждая город… государь сильный и смелый одолеет все трудности… разумный государь без труда найдет способы укрепить дух горожан во все время осады, при условии, что у него хватит чем прокормить и оборонить город».

Прямо про Киев: и укреплён, и припасы есть, и народ «за».

В смелости Жиздора я не сомневаюсь. Считает ли Макиавлелли «разумным» государя, призванного народом и этот народ незамедлительно не обезглавивший?

* * *

Бардак. Поколениями. Если отсутствие укреплений перед мостом, его целостность можно обосновать рассуждениями о вылазках, то два метра просвета под мостом — только разгильдяйством.

При Ярославе Хромце здесь копали ров в 10 метров глубиной. А чистили его… Четверть века назад? Когда киевские воеводы Улеб и Иван изменили Игорю Ольговичу и вот по этому мосту убежали в город с поля битвы. Потом бедняга три дня скитался по болотам вокруг Киева, был пойман, постригся в монахи, забит киевской толпой насмерть. Его брат Святослав (Свояк) воспылал местию, сдружился с Долгоруким. Отчего Москва и основалась. Я про это уже…

Изя Блескучий, усевшийся тогда в Киеве, немало способствовал украшению города. Огромный зиккурат парадного входа — «Золотые ворота» — впечатляет. А вот рвы чистить… не восхитительно.

Приказчик вдруг начал бурно махать рукой, ездовой на дрогах взмахнул поводьями, лошадка потрусила к воротам. Там снова сняли крышку. Покупатель захотел убедиться в товаре — не подделка ли?

Глупость. Русские подделывать покойников… как-то не в курсе. Но сомнения были высказаны.

«Продавец» выдернул из гроба многострадальную голову Жиздора, поднял её над собой и начал тыкать её вверх, к зрителям, азартно добиваясь признания:

— Ты чё? Ты брата родного не узнаёшь?!

Кое-кому на стене стало дурно. Соседи раскладывали обморочных за парапетом, но вниз не сносили: редчайшее зрелище, «в жизни раз бывает», хочется досмотреть до конца.

Как же, всё-таки, у нас на «Святой Руси» затруднены товарно-денежные операции! Всякая сделка превращается в бесконечное цирковое представление. Горожане на стене скоро колесом пойдут. Чтобы показать, что у них в карманах денег нет. При том, что и карманов здесь нет.

— Господине! Они шесть сотен дают. Не более. Соглашаться?

— Нет. Просто скажи, что если за два пальца солнца до горизонта денег не будет, то скормлю покойного псам бродячим. Псы — вон.