Привет, Яга!

Пришлось присесть рядом на камень. Смотреть, что покажет мне эта вода, совершенно не хотелось. «…Темная прелесть дарит да думы смущает, однако можно у ней узнать то, что в душе глубоко лежит» — вспомнилось вдруг. Интересно, какие у Васьки видения? Прям засмотрелся! Не удержавшись, я тихонько дотронулась до теплой пушистой спинки. Котенок вздрогнул и оторвался от своего отражения. Затем он аккуратно лизнул разок блестящее зеркало.

Все дальнейшее произошло слишком быстро. Мне показалось, будто перед глазами сменили картинку. На месте котенка вдруг оказался Вася-ребенок, стоящий на четвереньках, потом опять котенок, затем кот побольше, мелькнул подросток лет пятнадцати, таким я его не знала, снова кот и сразу Васька-старшеклассник. Мелькание все ускорялось, передо мной проносились его годы. Только с ужасом подумалось, а вдруг много глотнул, как все наконец остановилось. На корточках перед быстро высыхающей лужицей сидел парень. Вроде Васька, волосы его. Я не верила, что у нас все получилось. Хотя почему же? Я и не сомневалась, что у нас все получится!

Мой выросший помощник плюхнулся рядом на землю и шумно выдохнул воздух. Его изрядно трясло.

— Дурь какая-то! Никогда больше… Это совсем… Нафиг!

— Да уж! — понимающе протянула я, во все глаза разглядывая нового Василия. Придется ему опять одежду делать — старая оказалась мала и разлезлась по швам. Когда пришлось переходить на детский гардеробчик, он справился сам, но теперь можно будет предложить ему свою помощь и нарядить как-нибудь… поинтереснее.

На вид возраст получился как по заказу, вроде около двадцати пяти. Во всяком случае, намного моложе, чем в начале нашего знакомства. Интересненько у них тут все… или у нас? Мне срочно захотелось объяснить Васе, какой он молодец, что Шипа послушал, да и банник умница, и домик у нас чудесный, даже с Темной Стороны.

— Слушай, ты просто молодчина, — успел сказать первым мой новый-старый помощник. Голос у него тоже стал моложе. — Вы оба спасли меня! А еще ты очень… красивая. Даже здесь. Правда! — Он взял меня за руку, его ладонь была горячей и мягкой.

Я бы зарделась, наверное, от похвалы, но старые щеки оказались к такому не способны.

— Да нет, это ты — прям герой, спас меня от оборотня. А потом я, знаешь, бегала и бегала… Зато дождь остановила! Сумела, представляешь, в первый раз. Вот.

— Да уж!

Мы посидели еще немного, потом вылили остаток воды из ведра назад и пошли к домику. Напоследок я наклонилась над разрушенным колодцем, почувствовала темную воду в далекой глубине, и в голову тут же пришло, что мне срочно надо увидеть Шипа — сказать, что он самый лучший банник на свете и что его совет нам здорово помог. Вот еще бы сделать для него что-нибудь хорошее…

Перевернув мир быстренько в обратную сторону, я, сломя голову, бросилась из дома, чтобы найти моего дорогого банника. Он сидел под ближайшим кустом, измазанный шоколадом. Бородатая моська выглядела смешной и милой. Фантики за это время он аккуратно распрямил, разгладил и разложил на травке.

Я схватила своего прекрасного советчика и тряхнула так, что из него опять вывалилась конфетка. Последняя, наверное.

— Шипчик! Ты такая умничка! Ты самый красивый и самый бородатый! Мы тебе… ужасно благодарны, правда. Я теперь твой должник! Или должница, не важно, в общем, люблю тебя! Ты у нас самый лучший. Я даже в баню схожу… потом, ладно?

Банник удивленно моргал бесцветными ресницами. Чувство эйфории почему-то быстро проходило, как будто из меня песок высыпался. Я отпустила перемазанное чудище и плюхнулась рядом на траву. Шип выдернул из-под меня яркую бумажку.

— Ну, чой раздухарилась-та, — забубнил он, как всегда коряво. — Должник, гришь? Ладничка, сочтемся как-нить! Васька-та, помер чай?

— Да нет, ты чего, жив, конечно, — возмутилась я. — У нас все получилось. Он…

Я посмотрела на крыльцо. Из распахнутой настежь двери тихонько вышел огромный черный котище. Не сразу стало понятно, что же произошло, но ужас от этого зрелища был физически-ощутимым. Он полз от макушки вниз, добрался до шеи и пошел ниже. Вот так поворот! Я резко попыталась схватить банника за шиворот, но его рядом уже не оказалось.

* * *

Мы сидели на полуразрушенном крыльце и смотрели, как на западе небо постепенно становится грязно-желтым. Над лесом появлялись первые лучи Темного рассвета. Твари, скрытые пока ветками и ложбинами, начинали просыпаться. Василий долго молчал. Я тоже не знала, что сказать, но потом все-таки кисло протянула:

— Ну ладно, давай не будем из этого делать трагедию. В общем, все не так уж и плохо.

— Да нет, все плохо, — ответил мой помощник.

— Ну, будешь теперь там кот, а тут — не кот. Подумаешь! Если надо — приходим сюда и советуемся. Вот сидим же сейчас, разговариваем! — не сдавалась я.

— Спасибо, просветила. Это и так понятно.

— Здрасьте, а о чем мы тогда так долго молчим?

Мое искреннее удивление только разозлило Василия.

— О твоем безответственном обещании, разумеется, — пояснил он мрачно.