Привет, Яга!

— Визит мой носит официальный характер и является вынужденной мерой. — Лихо, наверное, большую часть времени проводил с бумажками, поэтому изъяснялся как настоящая канцелярская крыса. — Данная мера призвана оградить данное строение, далее именуемое «жилищем»…

— Давай сократим вступление, — перебил помощник. — Говори сразу, сколько насчитал.

Лихо не обиделся. Было похоже, что ему вообще все до фонаря, он просто выполнял скучную и слегка надоевшую работу.

— За одно разбитое зеркальное стекло на ваше жилище, в соответствии с действующими правилами, будет назначен штрафной период в размере (опять консультация с бумажками) семи дней, то есть одной недели.

Васька шумно выдохнул, будто ожидал худшего. Я решила вмешаться:

— Но это какая-то ошибка. У нас в доме нет зеркал.

— Давайте проверим, — Лихо снова сверился с записями, — у меня есть данные… одно зеркальное стекло, выпуска 2010 года, круглой формы, диаметром 9 сантиметров, имеющее автоматическую систему защиты, именуемую крышкой. Находится в пределах данного жилища на втором уровне.

Васька посмотрел на меня с укором и перевел с канцелярского на человеческий:

— На втором этаже у нас где-то есть маленькое круглое зеркальце.

До меня наконец-то дошло.

— А! Так это из косметички! — пенсне опять сверкнуло, явно не разделяя моей радости. — Да оно же совсем маленькое, — пыталась я объяснить, — у меня в сумочке валялось, а потом… я забыла его… и теперь оно… где-то там.

— За одно разбитое зеркальное стекло…, — снова забубнил Лихо.

— Но почему же за разбитое, — не сдавалась я, — когда оно разбилось-то?

Василий неохотно пояснил:

— Разбилось, скорее всего, при повороте. У нас тут много всего обычно бьется.

Я оглядела разрушенную комнату и уточнила:

— Погоди, он имеет в виду, что разбитое зеркало — несчастливая примета?

— Мы, наконец, поняли. Давайте уже примем, что стекло наше, оформим, ответим, да и делу конец. — Васька торопил гостя, было заметно, как ему не нравится все происходящее.

Лихо с облегчением перевернул несколько бумажек и закончил речь:

— … штрафное время начинает действовать немедленно по окончании зачитывания нижеследующего. Итого, за четырнадцать актов разбиения зеркального стекла ваше жилище на срок в четырнадцать недель переводится в режим неудачи. Время пошло, разрешите откланяться.

Лихо на секунду действительно склонил голову и с громким хлопком исчез. Мы с Васькой остолбенело глядели друг на друга. От лестницы с громким треском отвалились перила. Василий назидательно поднял палец вверх:

— Вот, а ты сейчас должна была побежать наверх, чтобы зеркало найти. Могла бы упасть.

Я молчала, нахохлившись. Говорить было нечего. Четырнадцать раз несчастное зеркало разбивалось при поворотах избушки. Похоже, не при каждом, — и то хорошо. Объяснять, что просто забыла его в своей комнате — глупо. Обвинять помощника, что не предупредил — тоже детский сад, предупреждал он меня раз десять. Этот мир был похож на болото: ставишь ногу не туда, куда тебе сказали, и сразу «плюх».

— Ну, и чего будем делать? — спросила я.

— Да тут уж ничего не поделаешь. Четырнадцать недель… Придется соблюдать осторожность.

— Вась, мне очень… — сожаление все-таки начало вылезать из меня, оформляясь в слова.

— Не продолжай, — остановил Василий этот жалкий ручеек. — Конечно, тебе очень жаль, и ты дальше не совершишь такой ошибки… и даже никакой другой, вероятно. Только это не всегда будет в твоих силах, поверь. Бывают ситуации, в которых сложно не ошибиться.

Великодушие моего помощника почему-то не радовало. Мы молча посидели за полусгнившим столом, однако совещание так и не клеилось. Тут со Светлой Стороны раздался стук. Это Шип давал сигнал, что турист вернулся.

Я с утра ждала, пока Ян Борисович отойдет от палатки (за ягодами-грибами, как он сам выразился) и оставила банника на крылечке следить за лесом. Шип обещал стучать, когда подозрительный тип будет на подходе.

Не медля ни минуты я схватилась за палку. Деревяха тут же упала, и прямо по ноге. Тридцать три несчастья начинали действовать! Я чертыхнулась в свое удовольствие — пусть все лешие сбегаются, все равно уже. Поворот в результате получился какой-то кривой. Избушка застонала тяжело, будто и сама была старушкой. Васька в последнюю секунду бросился ко мне, чтобы помочь с палкой, и сбил с ног. Секунду спустя я сидела на полу с котом в руках.

Мой миленький домик выглядел вполне невинно, однако теперь верить ему было нельзя, от каждой вещи жди подлянки. Невеселая ситуация!

Я погладила Ваську, котики же вроде должны успокаивать… бабушек… таких как я. Тот в ответ замурчал. Вот это да! Обычно от кошачьих нежностей он фыркал и убегал, а теперь даже бухнулся на спину и мило задрал лапки, давая почесать пузико. Заболел, что ли?… Хотя нет, все в порядке. Васька тут же перевернулся назад и посмотрел на меня, будто издеваясь.

— Да, я люблю потискать котиков. Чего такого? Мог бы иногда и поддаться. Вдруг у меня давление, а у вас есть встроенная функция его снимать, между прочим. Вот заведу себе еще кота для давления, будешь с ним территорию делить!