Привет, Яга!

Я сгромыхала по лестнице вниз, споткнувшись, естественно, схватила палку и скомандовала поворот. Кот, зажатый под мышкой, начал вырываться. В момент превращения Света в Тьму его теплые лапки, упирающиеся в мою щеку, обернулись ладонями. Одну тягучую секунду я, молодая, стояла рядом с высокой фигурой уже человека, а затем стала съеживаться и горбиться в кольце его рук, превращаясь в старуху.

В следующее мгновение мир вокруг остановился, обрел окончательные формы. Можно было сердито отойти от помощника и рассказать ему про ловушку из веток. Васька, странно молчаливый, кивал.

— Я, кстати, в виде кота читать умею. Не трать время, все понятно, — проговорил он быстро, хлопнул дверью и отправился в Темный Мир. Через секунду его уже не было видно за поворотом тропинки.

Я со вздохом повернула свою жизнь в сторону молодости и света. Вышла на крыльцо, проверила, что Шип на месте, сторожит, и быстренько проложила дорогу к своему Древу. Шагая по ней, я чувствовала, как по зеркальному двойнику этой тропинки сейчас торопится мой помощник. Симметрично, но на разных полюсах. Одновременно, но отчаянно далеко друг от друга.

Клетка вышла на славу. Выложив веточки в нужном порядке, я испытала чувство удовлетворения. Принесенные Василием выглядели потемнее и посуше. Прутики со Светлой Стороны были живые, с листиками, сочившиеся соком и смолой.

Древо разрешило мне их взять после недолгих путаных объяснений. Оно вообще-то было странное. Как слишком добрый родитель, позволяло, похоже, все что ни попадя. Наверное, я надеялась на совет, но получила только то, зачем пришла, — веточки. И еще порцию светлой радости, но ее мне некуда было пока девать.

Я извлекла из воздуха красивый коврик и аккуратно накрыла веточную ловушку. Получилось неплохо. Ковер немного топорщился, но, если не придираться, сойдет. Шип сгонял за живой водой, долбаной сывороткой правды, и я налила ее в милый серебряный кувшинчик.

Хотела на баннике проверить ловушку, но тот заартачился. После эксперимента с двумя водами он не сильно доверял, когда я ласковым голосом начинала его куда-то звать. Шип был, конечно, безграмотный чудик, но далеко не дурак.

— Лучшо бы за жратвушку удумала, чем гостя потчевать собиранишься? — переключил он мои мысли в более мирное русло.

— Елки-палки! Его ж кормить придется!

— То-то жеш…

Однако я решила долго не играть в разведчиков. Усажу гостя в «клетку» и сразу начну допрос, обойдется без кормежки. Зато стало понятно, как загнать его в круг из веток. На ковер мы с Шипом поставили небольшой столик. Стул для гостя попал как раз в центр ловушки. Зайдет и сядет как миленький. Очень надеюсь, что это сработает. На столе для маскировки красовались чайник и мисочка с баранками. Сойдет.

Подготовив все, я начала ходить из угла в угол, волнуясь и проверяя каждую минуту, на месте ли кувшинчик. Васька дрых. Шип тихонько жевал. Если бы у меня были настенные часы, они сейчас бы громко тикали…

Наконец краем глаза я уловила движение за окном и даже почувствовала облегчение. Сейчас мы все узнаем, закончится тошнотворный страх. Пусть планчик мой казался корявым, но, выполняя его, маленькая девочка была охотником, а не глупой добычей.

В дверь аккуратно постучали. Пора было открывать. Я нацепила на лицо вежливую улыбку и распахнула дверь перед гостем. Жданным и званным… «Заманила путника, опоила, обкормила…» Сработает ли план? А вдруг все пойдет не так? Запасных вариантов-то мы не придумали!

Ян Борисович переступил через порог и начал топтаться в коридоре, оглядываясь. Ему явно было любопытно, как живет одна в лесу эта странная студентка. В ответ на мой лепет и махи руками в сторону ловушки с баранками гость начал отнекиваться. Я тряхнула головой и постаралась собрать мозги в кучку. Чего он артачится?

— Спасибо, моя милая, но тут ведь только один стул. А как же вы? Хотите, принесу из палатки складное сиденье. Оно маленькое, но очень удобное, поверьте.

— Ой, ну что вы, у меня же все есть, — пропела я вроде как складно.

Стулья у меня, конечно, были, но тащиться сейчас в другую комнату, оставляя гостя, не хотелось, поэтому я просто зашла за угол, наколдовала еще один и радостно вышла, демонстрируя мебель немного трясущимися руками. Ян Борисович гладил моего кота. Васька глядел на него ошарашенно и в ответ, кажется, просто говорил «Мур-мур».

— Значит, это ваш котейка кричал в кустах? — говорил гость. — Я так и подумал. Я, знаете ли, животных очень люблю, с детства. А вот они меня почему-то не очень.

— Правда? — Я поставила стул и села на тот конец стола, который был уже за границей ловушки. Хорошо, хоть так получилось, когда ее делала. Случайно.

— Вы не поверите, — продолжал жаловаться Ян Борисович, — меня шесть раз кусали собаки, а уж коты, черепахи, даже канарейка однажды клюнула. — Он горестно махнул рукой, переступил невидимую границу веточного круга и тяжело плюхнулся на стул. — В цирке, куда меня отец привел, слон отказался выступать. Я был совсем маленьким, но прекрасно помню. Мне почему-то до сих пор кажется, что это произошло из-за меня. Я вообще несчастливый какой-то…