Прививка для императрицы: Как Екатерина II и Томас Димсдейл спасли Россию от оспы

По всему Петербургу звенели церковные колокола и гремели торжественные пушечные залпы – Екатерина активизировала прививочную кампанию. Могущественная православная церковь уже благословила ее деяния; теперь же государыня обратилась к пропагандистской силе искусства. 28 ноября придворный театр поставил на сцене Зимнего дворца аллегорический балет «Побежденный предрассудок», средствами танца показывавший битву государыни с предрассудками по части медицины в ходе ее борьбы за спасение своего народа, пораженного опасным недугом. Хореографом выступил итальянский балетмейстер Гаспаро Анджолини, исполнителями же стали юные ученики танцевальной школы при Санкт-Петербургском воспитательном доме (больнице для подкидышей). Представление изображало, как рыдающую Рутению (то есть Россию) защищает Дух Знания, однако ей угрожают Суеверие, Невежество и войско под началом Химеры – огнедышащего чудища из древнегреческих мифов (Химера олицетворяла оспу). Российская Минерва, представляющая Екатерину, помогала Рутении и Знанию одолеть Химеру, освобождая простой народ от гнета Невежества и позволяя Рутении допустить к прививке ее сына Алкида (этот аналог Геркулеса стал в балете символом великого князя Павла). На случай, если зрители не поймут послание, заложенное в спектакле (что было маловероятно), Россия в финальной сцене воздвигала обелиск с надписью «Нашей Всемилостивейшей Государыне… искупительнице грехов рода человеческого»[278].

Льстивую постановку вовсе не намеревались сделать образцом тонкости по части намеков. Образ Екатерины как Минервы, римской богини мудрости и воинской доблести, покровительницы искусств, уже прочно закрепился в тогдашнем культурном обиходе. Вольтер называл ее Северной Минервой; на живописных портретах и в поэтических текстах она регулярно появлялась в виде этого воинственного божества, облаченного в доспехи. Теперь же введению ею в России прививочной науки тоже придавался некий героико-мифический оттенок, укоренявший ее деяния не только в современной медицине, но и в античной легенде. Аудитория с легкостью трактовала эти символы, привыкнув встречать аллегорические изображения на всевозможных предметах, от монет до суповых тарелок.

Мифологическая тема продолжила развитие в «Торжествующем Парнасе» – пятиактном «драматическом прологе», сочиненном поэтом Василием Майковым. В этой пьесе также прославлялось послепрививочное выздоровление государыни и великого князя[279]. В первой сцене Аполлон в окружении муз восседает на горе Парнас. На заднем плане изображен Петербург, окутанный грозовыми тучами. Оспа представлена в виде дракона, изрыгающего яд. Хор, рыдая, повествует о том, как чудище летит по воздуху, отравляя всех ядоносным дыханием, в ярости своей поражая всех, не щадя ни стариков, ни женщин. Повсюду трупы. Многие теряют друзей, невест, детей. Лишь Екатерина, «российская Паллада» (греческий аналог Минервы), отваживается бросить вызов монстру, пронзает его мечом, извлекает его смертельный яд и спасает от опасности свой народ, себя и сына. Когда тучи над Петербургом расходятся и сцену придворного театра заливает символическое сияние, Аполлон восклицает, что Паллада бросила вызов змею зла, что великие деяния монарха прославляются по всей стране, а он желает России и впредь благоденствовать, как сейчас[280].

Екатерину, побеждающую ядовитого змея, теперь представляли как (выражаясь сегодняшним языком) супергероя, нарушающего традиционные гендерные стереотипы. Ее уподобляли не только Минерве, но и Геркулесу, зарубившему Лернейскую гидру – это был второй из его двенадцати подвигов. Хор вопрошал: не будет ли справедливо, если вся вселенная покорится лишь ей одной? Ответа на этот вопрос не требовалось. Пьеса завершалась резким скачком в область современной политики – предостережением в адрес Турции, приготовившейся к войне. Сообщалось, что российская государыня способна сокрушить зло и что Азия должна бы помнить это по бурным дням, когда она воспламенялась от русской искры. Турции следовало знать, что означает уважать Россию[281]. Намек был ясен: победив оспу, императрица готова уничтожить всех прочих врагов, угрожающих ее христианскому народу.