Привычка выживать (СИ)

Пит растерянно думает о том, что этот рассвет собирался встретить иначе. В спокойствии и тишине собственной могилы, а не в компании двух свихнувшихся женщин, каждая из которых полностью поглощена собственными словами. Впрочем, он не клянет судьбу за такой поворот событий. Он продолжает дышать, продолжает идти, почти не обращая внимания, как старый механизм внутри него все чаще пропускает удары, и как внутри зарождается темная волна чего-то мерзкого, подкатывающего к самому горлу и погружающего весь мир в беспросветный мрак. Пока у него есть возможность растворяться в чужих словах, он не будет обращать внимания на темноту внутри себя. В конце концов, он так преуспел в этом за последнее время.

И он искренне надеется какое-то время в этом преуспевать.

========== ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ, в которой все участники Шоу напиваются друг с другом в последний раз ==========

Не сговариваясь, они отправляют Энорабию на машине до Центра. Та слишком возбуждена, выглядит совершенно нездоровой и не может остановить поток собственных слов. Действие третьей или четвертой дозы обезболивающего вот-вот закончится, колоть еще одну никто не будет, и Энорабия уже предвкушает собственный ад на земле, поэтому начинает доставать своими рассказами водителя. Пит и Эффи добираются до Тренажерного Центра пешком, хотя Эффи на каблуках идет очень медленно, но идет с большим удовольствием, вдыхая ночной воздух города и впервые за долгое время наслаждаясь им.

Улицы Капитолия большей частью освещены. Подача электричества была более-менее налажена для проведения Шоу, более того, впервые за долгое время никто не отключил подсветку зданий. Сейчас городом можно любоваться. В честь праздника на улицах даже попадаются компании веселой молодежи, на которых почти не отразилась политика сдержанности, так масштабно проводимая Плутархом. Молодежь пьяна и весела, и, завидев Эффи с Питом, предлагает им выпить; разумеется, неузнанные участники Шоу отказываются и удаляются до того момента, как будут узнаны.

Эффи рассказывает о том, как впервые познакомилась с Фульвией Кардью во время своей вынужденной реабилитации после всего, что сотворили с нею приспешники Сноу. Эффи говорит об этом будничным тоном, спокойным и размеренным, и кажется, что она зачитывает давным-давно написанную речь со своих карточек. Она не пытается передать всю глубину своих тогдашних переживаний, нет, она всего лишь объясняет последовательность событий, которая привела их всех туда, где они и находятся. Она не пытается ничего утаивать, просто в ее коротком пересказе нет места для душевных метаний и переживаний. Питу пришлось бы додумывать все самому, но на помощь приходит Вольт – такой же бесстрастный, как и Эффи; но бесстрастие Вольта оборачивается чудовищным спокойствием к вещам, которые кого угодно могут свести с ума.

На черно-белых фотографиях, которые распечатывает позже Вольт, прекрасно видно мастерство местных палачей. Все тело Эффи покрывают аккуратные шрамы от колюще-режущих предметов. Кожа ее живота темна от синяков, на сгибах локтя и коленях кожи нет вовсе. Пит просматривает фотографии лишь для того, чтобы наглядно воссоздать ту или иную часть рассказа Эффи. На поздних фото Эффи выглядит вполне здоровой, а Фульвия Кардью, скрючившаяся в инвалидном кресле, почти на себя не похожа.

- Ее лечили от нервного срыва, - говорит Эффи. – Лекарства сводили ее с ума, но никто и не думал, что она выкарабкается. Ей даже повезло – сначала отказали ноги, но мыслить здраво она могла даже тогда, когда не могла говорить.

Фульвия знала о некоторых планах Плутарха на ту жизнь, которая начнется после падения режима Сноу. Плутарх сумел очаровать ее своими пламенными речами еще до появления в ее жизни Тринадцатого Дистрикта. Фульвия знала или подозревала о многих зверствах, о которых никто не говорил прямо, но долгое время продолжала обманываться, что все это пойдет только на благо.

- У нее не было своих детей, - говорит Эффи. – Но она знала тех, которые сгорели заживо на площади перед Президентским дворцом.