Привычка жить

— Да, в плохом, в плохом, Женечка! У нее, у этой Алины, мамаша такая… Ну, знаете… Свободный образ жизни ведет. И дочке этот образ, по всей видимости, навязывает. Девчонка целую идеологию под это подвела, пропагандирует черт-те что… Мне как Даша рассказала — я просто в ужас пришла! Там такое… Такое…

— Какое? — в ужасе прошептала Женя, сминая невежливо кожистый листик аукубы японской, ненароком ей в ладонь попавший.

— Ой, ну мне даже и не повторить так, как Дашка рассказала. В общем, как я главную мысль поняла… Что-то вроде того, что все женщины должны только тем в жизни и заниматься, что мужиков за деньги ублажать. Что все они по сути своей — свободные проститутки. И вроде как эта суть должна в общественную норму войти. И что надо вытравливать из себя старательно ханжество всякое, и что девочек в этом смысле с малолетства правильно воспитывать надо. Господи, да чушь всякая! Даже говорить об этом противно! Да и не это главное… Главное то, что Алина эта вокруг себя уже целую тусовку собрала, и Катя ваша тоже туда вхожа.

— Не может быть… — тихо прошептала Женя. — Моя Катя? Да ну… Она у меня умная девчонка, и глупости всякие слушать не будет.

— Ой, не знаю, Женя. Смотрите сами. Мое дело предупредить. Я со своей Дашей уж давно беседу провела. И из школы ее часто тайком домой провожаю.

— Как это — тайком?

— Ну, она идет себе, я а за ней — дворами. Смотрю, чтоб Алина эта за ней не увязалась.

— И что? Не увязывается?

— Нет. Она за Катей вашей увязывается. А Дашка моя, стало быть, без подружки осталась. Она переживает так… Может, вам это…тоже Катю какое-то время из школы встречать стоит?

— Да как? Я ж работаю… — растерянно проговорила Женя.

— Правда? Работаете? Ой, а я же не знала…Мне казалось, что вы женщина абсолютно домашняя.

— Нет. Я не домашняя. Я обыкновенная. А за звонок спасибо вам, конечно.

— Ой, да пожалуйста, Женечка! Всего вам доброго! Спокойной ночи.

— И вам всего доброго. Еще раз спасибо.

Положив трубку, Женя посидела еще, глядя перед собой потерянно, потом пожала плечами — ерунда какая-то… Катька совсем не глупая девчонка, чтоб на поводу у какой-то оторвы идти… Нет, что-то тут не так, наверное. Может, просто перестраховалась эта то ли Валя, то ли Варя в своих материнских перепугах? Скучно ей одной бояться, вот она и ее, Женю, к этому занятию привлекла?

— Кать! Катя! — крикнула она требовательно в сторону дочкиной комнаты. — Иди сюда, Катюш, поговорить надо!

— Ой, да слышу, слышу я, мам… — высунула из комнаты Катя свою всклокоченную голову. — Ну чего тебе так срочно приспичило? Погоди, я хоть из форума выйду.

Плюхнувшись напротив матери в кресло, она заправила за уши непослушные пряди, положила одну красивую ногу на другую, уставилась на мать в нетерпеливо-капризном ожидании. Женя молчала испуганно, как-то враз растерявшись. Господи, с чего начать-то? Надо было хоть подумать, подготовиться к этому разговору, что ли. Сроду она с Катькой таких взрослых бесед не вела. Прям оробела даже. Прям врасплох ее Катькино неожиданное взросление застало, ударило по глазам, как откровением каким брызнуло. Когда каждый день своего ребенка видишь, глаз замыливается, наверное. А Катька у нее вон уже какая! Модель агрессивная! И нога на ногу, и движения плавные, не угловато-подростковые, и везде, где надо, округлости. И что теперь ей со всем этим взрослым Катькиным хозяйством делать прикажете?

— Ну? Чего хотела-то, мам?

— Я? Так это… Поговорить… — растерянно пролепетала Женя, срочно пытаясь выудить из головы нужные слова. Никаких слов так и не найдя и встряхнув головой решительно, спросила в лоб: — Кать, а она кто, эта твоя подружка новая? Алина? Что за девочка? Ты мне о ней никогда не рассказывала. И что с Дашей Котельниковой поссорилась, ты тоже не говорила.

— А-а-а… Ну понятно теперь, откуда ветер дует! — хлопнула ладошками по подлокотникам кресла Катька. — Значит, и до тебя Дашкина мать добралась! Она уже всех родителей обзвонила! Делать ей больше нечего, что ли, мам?

— Кать, ну зачем ты так?.. Столько лет у них в доме пропадала, чаи пила, обеды ела, а теперь — делать ей нечего? Нельзя так о взрослых отзываться, дочь!

— Ой, да ладно… — поморщилась недовольно Катя. — Что я такого сказала-то? Ничего такого и не сказала.

— А все-таки — кто она, эта Алина?

— Мам, ты что, меня так бдишь, что ли?

— Да. Бдю. То есть как это… Смотрю за тобой. В конце концов, я тебе мать или кто?

— Да мать, мать… Только, пожалуйста, смотреть за мной больше не надо. Пожалуйста, мам. Не слушай ты эту зануду! Ну ты ж не такая. Ты тоже, конечно, ханжа та еще, но не до такой же степени!

— Я — ханжа? — удивленно уставилась Женя на дочь. — Ничего себе, приласкала.

— Ой, да все нормально, мам! Ну… ты другая совсем ханжа, не злая! Ты добрая ханжа…

— Так-так… Интересно даже… А ну расшифруй! Какая это я добрая ханжа, интересно?

— А ты чего, обиделась, что ли?

— Нет. Не обиделась. Делать мне нечего — обижаться на тебя. Ну?