Привычка жить

Посмеявшись, они расположились вокруг чайного стола — как всегда по утрам. Женя сидела, сложив подбородок в ладошку, водила пальцем другой руки по завитушкам на коробке с печеньем да изредка шмыгала носом, согреваясь. Девчонки сидели, смотрели на нее молча, ждали обещанной ужасной истории. Вздохнув, Женя сделала большой глоток чаю, подняла с ладошки голову, принялась рассказывать трагически: подхожу, мол, я вчера к своему собственному подъезду, и вдруг вижу… Нет, правда, она только эту криминальную историю и хотела рассказать. С того самого момента, как своими глазами увидела лежащего на носилках его, настоящего убийцу, маньяка то есть. А потом и сама не заметила, как увлеклась сильно в этом своем рассказе, как перескочила зачем-то на жизнь трудную Оксанкину, на ее подозрительный заработок… А потом и про свою ссору с Катькой зачем-то рассказала, будто за язык ее черт потянул. Ну вот кто, кто ее просил такие подробности на людское судилище вытаскивать? Оля с Аленкой — они хорошие девчонки, конечно, свои в доску, но так уж природой заведено, наверное — где две женщины о третьей рассуждают — там уже судилище и есть. Автоматически. Потом уж опомнилась она, да поздно было. Вот уж и Оля, сверкнув честным женским глазом, свой суровый вердикт вынесла:

— А так и надо ей, этой Оксанке твоей! Понаехали тут, житья от них нет! Да и наверняка она сама себе приключения такие на задницу навлекла! А как она хотела? Хочешь легкого заработка — вот и получай за него компенсацию!

— Ой, ну зачем ты так, Оль? — кинулась на защиту своей соседки Женя. — Самое же простое дело — в человека камень бросить! А для любого следствия, между прочим, своя причина имеется…

— И какая, интересно, такая причина заставляет молодую девчонку стремиться к таким заработкам? Только не говори, что у нее голодные дети дома плачут, ладно?

— Не, Оль. У нее не дети. У нее сестры. И мама больная.

— Господи, Ковалева, ну чего ты такая наивная-то у нас… Да к каждой первой такой вот на улице подойди — и каждая первая тебе про сестренок и больную маму расскажет!

— Нет, Оль, у нее и в самом деле все так. Я же знаю…

— Откуда? Ты что там, была, что ли?

— Нет. Не была. Но все равно знаю, — упорно стояла на своем Женя. — Я ей верю просто…

— Тогда так и говорила бы сразу — верю. А то знаю, знаю… Между «верю» и «знаю» вообще пропасть лежит — не перешагнешь…

— Да нет никакой пропасти, Оль! О чем ты? И вообще — почему мы всегда на расправу такие скорые, девчонки? Да пусть даже она и врет про маму и сестренок — что это меняет-то? Факт все равно фактом остается — попала девчонка в такую вот жизнь…

— Да не попала, а сама в нее пришла! Целенаправленно! А ты давай, жалей, гладь ее по головке! Небось Катьку свою в такую вот жизнь не направишь, а? Грудью на пути встанешь? Вон как переполошилась от новой ее подружки!

— Ну да, переполошилась… Но это же другое все-таки!

— Ну почему — другое? Сейчас эта Алина целенаправленность в ней воспитает, мозги набекрень свернет, и получишь вторую такую вот Оксанку…

— Да типун тебе на язык, Оля! Ну что ты несешь ерунду всякую? — сердито повернулась к подруге Женя.

— А ты не ерунду несешь? Посмотрите на нее — добрая выискалась! Камнями ее Оксанку, видишь ли, закидали! Да на то он и порок, чтоб его камнями закидывать, а не слезьми жалостными поливать! Потому что поливать будешь — рядом еще один порок обязательно корни даст и из земли выползет.

— Но все равно это жестоко, жестоко… Все равно не должно быть так, девочки! Ну почему мы сами себя всегда в судьи назначаем? Надо добрее быть, надо уметь жалеть… Не суди, да не судим будешь…

— Ой, Ковалева, заткнись, а? Слушать тебя противно! Да твоя доброта, между прочим, это не что иное, как обыкновенный отросток от равнодушия и трусости! Атавизм такой, никому не нужный. И не смотри на меня так! Вместо того чтоб участие проявить да девчонку к родителям отправить, она вокруг нее жалостливый кисель развела! Оно конечно… Пожалеть, оно проще для души и дешевле для кошелька обойдется.

— Ну, знаешь! Это уж чересчур! — гордо выпрямившись, встала со своего стула Женя. — Я вообще жалею, что вам это все рассказала, понятно?

— И правильно! И не надо было рассказывать! А то посмотрите на нее — добрая какая нашлась… — тоже поднялась во весь свой значительный рост Оля, с шумом отодвинув от себя стул.

— Девочки, вы чего?.. — захлопала ресницами Аленка. — Вы чего, поссорились, что ли? Ни фига себе!.. Сколько сидим вместе, ни разу не ссорились…

— Иди лучше посуду помой! — буркнула сердито, садясь за свой компьютер, Оля. — И работай давай! Я вчера еще тебе задание срочное дала, а ты до сих пор не сделала!