Приз Гора

И надо признать, что Тутина была не из тех, кого можно было легко удовлетворить. Это заставляло Эллен страдать, но у нее не было никакой иной альтернативы, кроме как служить со всем совершенством, на которое она была способна. В конце концов, она находилась в присутствии своего хозяина. Кроме того, она прекрасно знала, что позже ей, скорее всего, придется столкнуться со стрекалом старшей девки. Так что, она боялась уронить на скатерть даже каплю. Эта тонкая напряженность между Эллен и Тутиной, несомненно, избежала внимания гостей, но только не их владельца, если судить по выражению его лица.

Рабовладельцев зачастую развлекают такие отношения в среде их имущества, наполненные мелочной конкуренцией, препирательствами, трениями и напряженностью.

Все время ужина Эллен продолжала прислуживать за столом различными способами, то принося те или иные блюда к столу, то подливая вино в бокалы.

Один раз ее господин указал на столик, и сказал:

— Ты можешь убрать со стола, Эллен.

— Да, Сэр, — отозвалась она и, подойдя к столу, принялась быстро собирать со стола, фужеры, тарелки и прочую посуду, освобожденную от пищи.

Эллен, как ей было сказано, использовала обращение «Сэр». Она рискнула предположить, что эта комната, скорее всего, была обставлена в таком стиле именно для этой новой женщины, чтобы порадовать ее, позволить ей почувствовать себя как дома. Конечно, это даже близко не напоминало гореанский стиль обстановки и отделки. Гореанский стиль, разумеется, не является чем-то единым и закостенелым, и изменяется от местности к местности, от города к городу, и даже от дома к дому, но в целом, его отличает склонность к простоте и открытости, что, по-видимому, является наследием неких далеких традиций.

Откатив к стене столик с использованной посудой, Эллен, бесшумно и почтительно, вернулась к столу, застеленному накрахмаленной скатертью и богато сервированному, и снова приступила к исполнению своих обязанностей, продолжив ненавязчивое обслуживание гостей. Это был прекрасный ужин, и по аристократизму, роскоши и утонченности, возможно, сравнился бы с теми банкетами, что устраивают в богатых, шикарных домах ее прежнего мира.

Когда к ней обращались, она спокойно и с уважением отвечала, используя, как ей было велено, обращения «Сэр» и «Мадам». Кстати, она называла мадам даже Тутину.

Пришло время четвертой смены блюд.

Возможно, следовало бы упомянуть, что одежда гостей полностью соответствовала окружающей из обстановке. На обоих мужчинах были смокинги, а женщины оделись к ужину в вечерние платья. Это все очень походило на некое празднование, возможно, по случаю заключения какой-либо удачной сделки, совместного бизнес-проекта, принесшего хорошую прибыль, или некой работы, ныне законченной, результатом которой они были полностью удовлетворены.

Однако, в этой комнате, при всей ее обстановке, одежде гостей, при всем, что казалось столь элегантным, столь хорошо устроенным, столь подходящим одно к другому, имелась одна странность или аномалия.

— Вы, мужчины — монстры, — смеясь, заявила женщина, неизвестная Эллен.

— К чему это Ты? — поинтересовался, чуть заметно улыбнувшись, ее компаньон.

— Ну же! — засмеялась она. — Я молчала уже достаточно долго!

Владелец Эллен жестом указал, что она должна продолжить прислуживать за столом.

— Нет, нет, — остановила ее женщина и спросила: — Тебя ведь зовут Эллен?

— Да, Мадам, — ответила Эллен.

— Отложи-ка свои дела, — сказала ей незнакомка, — подойди сюда и встань рядом со мной.

Прежде чем выполнить просьбу женщины, Эллен бросила вопросительный взгляд на своего господина, и лишь получив его молчаливое разрешение, оставила в покое сервировку стола и встала около стола, на котором восседала неизвестная ей женщина.

Той одной странностью или аномалией, полностью выбивавшейся из общего фона, о которой уже было упомянуто, была сама Эллен. Дело в том, что она прислуживала голой. Единственное, что было надето на ней, это узкая полоса стали на шее, рабский ошейник.

— Ты очень привлекательна, Эллен, — заметила незнакомка.

— Спасибо, Мадам, — поблагодарила невольница.

— Но почему Ты не одета? — полюбопытствовала она.

— Я должна служить в таком виде, Мадам, — ответила Эллен, кротко опустив голову вниз, и изо всех сил пытаясь сдержать слезы.