Призрачная любовь

Все эти годы я не думала о своем мастерстве левитации. Когда судьба свела меня с моей Святой, я почти ежедневно училась проходить сквозь ее стены, шкафы, столы и кусты роз: в одни моменты я делала это медленно, как клубы дыма, в другие — резко и внезапно, будто молния. Поначалу я боялась застрять в какой-нибудь балке, но мое умение постепенно улучшалось. Через год я летала из комнаты в комнату с такой же легкостью, как птичий щебет проходит сквозь тюлевую занавеску.

— Возможно, эти перемещения даются легче тем призракам, которые привязаны к людям. Чтобы не отставать от хозяев, мы часто вынуждены проходить сквозь стены и крыши.

Джеймс хотел что-то сказать, но дверь спальни с грохотом открылась, и мы увидели Митча, стоявшего в коридоре:

— Куда, черт возьми, ты ходил?

Джеймс приподнялся и сел на кровать:

— Никуда.

— Чушь собачья! — рявкнул Митч. — Когда я приехал на работу, то сразу позвонил тебе.

— Я проверял автоответчик. Ни одного сообщения…

— А кто тут говорит об оставленных сообщениях? Я сказал, что позвонил тебе. Отвечай! Где ты шлялся?

— Ходил прогуляться, — сказал Джеймс.

— Не лги мне! — тряхнув головой, крикнул Митч.

— Я не лгу. Мне захотелось пройтись. Я пошел на стадион посмотреть на тренировку младшей лиги.

— Разве я не запретил тебе выходить из дома?

— Мне казалось, ты не будешь возражать, если я немного погуляю. Неужели я должен сидеть взаперти?

— С кем ты был?

— Ни с кем, — солгал Джеймс, и Митч почувствовал это.

— Клянусь, если я узнаю…

— Тебе не нужно больше волноваться за меня.

— Я работаю целыми днями, пока ты протираешь штаны и ходишь на бейсбол.

— Ты прав, — сказал Джеймс. — Так нечестно. Давай, я тоже устроюсь на работу.

— Ты не бросишь школу, маленький мерзавец.

— Я могу подрабатывать в выходные дни.

— Мы оба знаем, как ты привык проводить выходные.

— Тогда сам найди мне работу, — ответил Джеймс. — Чтобы потом не было криков.

Его слова успокоили Митча. Он хмуро посмотрел на брата и вышел в коридор.

— Тебе хватило времени для уединенных размышлений? — спросил меня Джеймс.

Митч снова заглянул в комнату:

— Ты разговариваешь сам с собой?

— Что ты ко мне привязался? — возмутился Джеймс.

— Ладно, псих, успокойся. Сегодня вечером намечается встреча с Крисом. Его отпустили домой на выходные.

Джеймс пожал плечами:

— Ладно.

— У тебя действительно мозг отключился? — спросил Митч. — Ты что, не понимаешь, о чем я, черт возьми, говорю?

— О твоем друге Крисе?

— О брате Райны! Вспомнил? Он учится в военной академии.

— Приятно позабавиться. Со мной все будет хорошо.

— Конечно, все будет хорошо, — хмуро сказал Митч. — Я теперь с тебя глаз не спущу. Ты поедешь с нами.

* * *

Во время дневной медитации на крыше я решилась проникнуть в чье-нибудь пустое тело, воспользовавшись помощью Джеймса. Меня по-прежнему пугала мысль, что моему духу Света не удастся совершить такой поступок. Джеймс был привязан к месту, а не к череде хозяев. Он отличался от меня. Возможно, это качество делало его сильнее. Я боялась потерпеть неудачу. Что, если я, забравшись в тело, тут же рухну в бездну ада и больше не увижу своего возлюбленного? Никто ведь не давал мне никаких гарантий.

— Отведи меня в твое призрачное место, — попросила я Джеймса.

Мне хотелось шаг за шагом отследить, что он тогда делал.

— Я уже приводил тебя туда, — ответил он. — Этим местом был участок, на котором теперь находится бейсбольное поле.

— Почему ты не сказал мне раньше? — с огорчением спросила я.

— Мне показалось, это опечалит тебя.

Наверное, он был прав. Я смотрела бы на поле и представляла себе сад, где двухлетний крошка Джеймс ходил по траве босиком. А потом я думала бы о том, как призрак Джеймса бродил ночами между базами. Внезапно я почувствовала странное желание. Мне захотелось узнать его воспоминания о предыдущей жизни. Каждый запах и звук. Каждый оттенок цвета, который он вымолил у забвения. Я боялась своего прошлого и, наверное, поэтому так сильно заинтересовалась проблесками его памяти.

— Расскажи мне о жизни, в которой ты был Джеймсом.

— Вряд ли я могу добавить что-то к уже сказанному.

— Но ты говорил, что ежедневно вспоминаешь новые моменты. Что из прошлого вернулось к тебе сегодня?

Он подумал немного:

— Я вспомнил звук кресла-качалки. Это кресло имело продольную трещину на левой дуге.

Собирая вещи к поездке, Джеймс изображал из себя клоуна-мима. Его пантомима состояла из поочередной демонстрации рисунков на футболках Билли. Я так сильно смеялась над его гримасами, что журнальные картинки на стенах рядом со мной трепетали, будто крылья ночных бабочек. Образы на майках — начиная от черепа со змеей, выползающей из пустой глазницы, и кончая лужицей рвоты — абсолютно не соответствовали личности Джеймса. В какой-то момент это понимание потрясло меня до глубины души. Когда он наконец снял рубашку, которую носил целый день, и натянул через голову коричневую футболку, на его губах засияла улыбка. Ткань майки была очень тонкой. Я видела под ней его мышцы и косточки ключиц.

— Этот вечер может показаться тебе отвратительным, — сказал он, надевая куртку. — Заранее извиняюсь за проступки моих спутников.