Призрачные кошмары

В это же самое время стоящий поблизости охранник подскочил к Оскари и прижал винтовку к его животу.

– Немедленно прекратить! – приказал надсмотрщик.

– «…поднимайтесь…» – вызывающе продолжил Оскари, после чего грохнул выстрел.

Песня осталась недопетой. Оскари вздрогнул, на мгновение замер на месте и затем рухнул в братскую могилу, как птица, врезавшаяся в окно. После этого выражение его лица стало безжизненным, как у памятника.

– Оскари… – тихо сказала я.

Я чувствовала, как у Эрика перехватило дух и ухнуло сердце, но он не должен был выдавать чувств. Сглотнув, он продолжил путь вместе с другими, как вдруг откуда-то снова послышался едва слышимый гул несокрушимого марша.

– Кто это был?! – взревел надсмотрщик. Он свистнул, чтобы остановить колонну, и поспешил на поиски ещё одного своевольного заключённого.

Внимание конвоиров на миг ослабло, и я заметила, что Эрик раздумывает о том, чтобы воспользоваться ситуацией. Это был идеальный момент для побега.

– Если ты сейчас сбежишь, то будешь пойман и казнён, – предупредила я его, когда вспомнила, что только что узнала о судьбе Эрика.

– Ты – Тайка из будущего? – удивлённо спросил Эрик.

– Да, и я знаю твою судьбу.

– Хотел бы я оказаться с тобой в будущем, но не получится, – пробормотал Эрик и бросился в сторону леса.

Деревья мелькали перед глазами, а здания казарм и лагерь для военнопленных остались позади. Ноги Эрика вели его к свободе, и его разум наполнился чувством счастья, а на лице расплылась улыбка.

Со стороны лагеря раздался выстрел. Внезапно деревья стали похожи на изувеченные трупы. Эрик бесцельно бежал прочь от картин ужаса, от всего, что ему пришлось увидеть на войне. В то же время он бежал к своему счастью.

Он представлял, как вернётся к Маркетте в тот радостный день и снова увидит свою мать, вернувшись в то время, когда он был ещё совсем мальчишкой. Ему очень хотелось прижаться к пахнущему чистотой фартуку матери, которая утешит и успокоит своего заблудившегося в дремучем лесу сына. Воспоминания Эрика очень растрогали меня.

Эрик и представить себе не мог, что ему удастся сбежать так легко, не говоря уже о том, чтобы добраться до протекающей рядом с Расеборгским замком реки. Он опрометью добежал до берега и нырнул в воду.

Вода излучала божественный свет, и внезапно я словно стала фотобумагой, на которой постепенно проявляется фотография. Вокруг всё задрожало. На мгновение я ощутила притяжение Земли, её вращение вокруг своей оси и то, как она движется по орбите в далёком космическом пространстве.

Жизни Торфинна, Катарины и Эрика единой волной наполняли моё тело и разум. Я чувствовала их любовь и горе, волны крови, текущей по их артериям и ощущала малейшие изменения в их душевном состоянии. Самые разные видения и ощущения разрывали меня в разные стороны.

Наконец, пройдя бесконечный круговорот, я вернулась в собственную реальность и оказалась в своей комнате. Я очнулась от того, что кричала во всё горло. Перепуганный отец прибежал наверх и сжал меня в объятиях.

– Что такое? – обеспокоенно спросил он, осторожно потряхивая меня. – Детка, почему ты вся мокрая? Вспотела? – Он не мог знать, что, пребывая в разуме Эрика, я оказалась в водах Раасепоринйоки. Он думал, что я страдаю от болей, вызываемых опухолью.

Я съёжилась в объятиях отца, когда картины ужаса и страдания на мгновение вернулись в мой разум.

– Ты покричи, легче станет, – сказал отец, пытаясь казаться сильным.

Хольмганг

ЗАНЕСЁННАЯ СНЕГОМ ВЫШКА ДЛЯ ПРЫЖКОВ возвышалась рядом со мной, как обледеневшее чудовище. Я хотела искупаться и сделала во льду прорубь. От неё валил пар. Я разделась и опустилась в тёмную воду.

Ледяная вода окутала моё тело приятным покровом. Я нырнула под лёд, хоть и знала, что это крайне глупо. Я могла потерять прорубь и не выбраться обратно на поверхность. Но с другой стороны, я всё равно скоро умру.

Я представила, как кричал бы отец, отыскивая мои следы в зимнем тумане. Интересно, кто нашёл бы моё тело? Или я, как поплавок, всплыла бы весной на поверхность?

Раньше я боялась воды, но сейчас она дарила мне успокоение. Невесомо паря в ледяной тёмной пустоте, я не боялась смерти. Я могла бы остаться здесь навечно. Неужели такое возможно, и я достигла нирваны ещё до того, как утонула? Это она и есть? Я смотрела на мерцающую прорубь во льду прямо надо мной до тех пор, пока не пришлось выныривать обратно на поверхность.

Я оделась так быстро, как только могла. Послевкусие всегда было таким же прекрасным, как и само купание. Всё тело дрожало и приятное тепло разливалось по жилам. Я вдохнула морозный воздух и почувствовала, как капли воды замерзают на моих ресницах. Как было приятно надеть на себя старый слишком длинный и уже изношенный пуховик кораллового цвета, несколько пар штанов и толстую связанную мамой шерстяную шапку.

Внезапно тишину разрушил оглушительный рёв снегоходов. Я всегда их ненавидела.

Я быстро запихнула мокрое полотенце и купальник в пластиковый пакет и собралась уходить, как вдруг заметила один снегоход, который кружился между мною и берегом, направляя свет фары прямиком на меня.