Призрачный огонь

- Губернатор отдал приказ, чтобы вас немедленно назначили прапорщиком.”

Лицо Тео вспыхнуло. Наконец-то у него появится шанс проявить себя.

- “Ты присоединишься к гарнизону редута в саду Перрина. - Мэннингем положил руку на плечо Тео и посмотрел ему прямо в глаза. - “Это тяжелая ответственность для такого молодого человека. Я боюсь, что основная тяжесть атаки ляжет на ваш пост.”

- “Это будет большая честь для меня, сэр. Спасибо.”

- “А я, сэр?- поинтересовался Натан.

Мэннингем бросил на него отсутствующий взгляд. - И ты тоже.”

Полковник отступил в глубь крепости. Натан искоса взглянул на Тео. - “А ты не удивляешься, почему они так хотят отправить тебя на передовую?”

- Я надеюсь, потому что они доверяют моей храбрости” - сказал Тео.

“А ты раньше бывал в бою?”

“В Мадрасе, когда напали французы.”

“Но в гуще боя, когда люди нападают на тебя со всех сторон, и единственная разница между твоей жизнью и их жизнью - это меч в твоих руках? - Натан прикоснулся к шраму, который делил пополам татуировку на его руке. - “Наш корабль однажды был взят на абордаж пиратами у берегов Мадагаскара. Мы боролись за свои жизни. Это была ужасно. Никто не знает, как он будет действовать, пока не окажется в такой ситуации.”

- Индийцы не будут настаивать на нападении. Все так говорят.”

Натан пнул ногой лафет. Дерево заскрипело; все орудие содрогнулось. - “Тогда будем надеяться, что все правы.”

•••

В тот же вечер они двинулись маршем на две мили к северу, туда, где граница города сходилась с джунглями. Их командиром был лейтенант по имени Коул, так недавно получивший назначение, что на блестящих медных пуговицах его мундира виднелись следы смазки, в которую они были упакованы. У него был пронзительный смешок, который он издавал каждый раз, когда из вражеского лагеря раздавался выстрел. Тео подумал, что это должно было успокоить мужчин.

Редут представлял собой небольшую орудийную площадку на берегу Хугли, возвышавшуюся над оврагом, где в реку впадал ручеек. В нем имелись амбразуры для шести орудий, но только одна из них была направлена на север. Остальные смотрели на реку.

- Типичная компания Джона, - сказал Натан. - Они больше беспокоились о других купцах, плывущих вверх по реке и крадущих их торговлю. Им и в голову не приходило, что их хозяева могут выступить против них.”

- “Не то чтобы это имело большое значение с этими жалкими пушками, - сказал Тео. Там стояли две пушки, но они были не намного лучше тех, что он осмотрел на пристани. При первом же выстреле орудийные лафеты, скорее всего, распадутся от отдачи. Хуже того, это были морские пушки, предназначенные для наведения на высокие корабли, и они не могли опускаться достаточно низко. Когда враг придет, ядро пролетит над их головами, не причинив им вреда.

Тео присел на корточки за стенами редута и вгляделся в темноту. Враг был уже недалеко. Джунгли были освещены, как большой город, со всеми сторожевыми кострами и факелами армии, стоящей лагерем внутри. Из-за деревьев доносились звуки войны - скрежет точильных камней, затачивающих лезвия, люди, стреляющие из пистолетов, чтобы проверить затравку, рев слонов и треск деревьев, когда они прокладывали тропы через лес для своей артиллерии.

- “Это не похоже на то, что армия собирается отступать, - сказал Натан.

- “Как ты думаешь, они нападут сегодня ночью? - спросил Тео. Хотя они были знакомы едва ли один день, он чувствовал себя увереннее от спокойного присутствия долговязого американца.

Натан зажег спичку от их лампы и поднес ее к своей трубке. - Наваб нападет при свете дня.”

Лейтенант Коул издал свой пронзительный смешок. - “Что может знать американский моряк об индийской войне?”

Натан посасывал трубку. - “Я знаю, что такое мужчины. Наваб будет атаковать при дневном свете, чтобы все видели его победу. Он хочет показать нам пример.”

““Тогда, ей-богу, у него есть еще одна мысль, - усмехнулся Коул. Он посмотрел на мужчин, надеясь услышать "ура". Двадцать четыре пустых лица уставились на него.

Втиснутые в караульную рубку редута, они чувствовали жар своих тел и высокую ночную температуру, превратившую комнату в духовку. Никто не спал.

- “Хуже, чем в Черной дыре, - сказал один из солдат. Черная дыра была их прозвищем для тюрьмы в Форт-Уильяме, крошечной камеры, куда отправляли мелких воришек и пьяниц, чтобы заплатить за свои преступления.

Надвигалась ночь. Небо стало серым, затем розовым, когда солнце поднялось из-за леса. Теперь Тео мог видеть пейзаж перед ними - овраг перед редутом, который служил оборонительным рвом, разрушенный мост, перекинутый через него, и большую дорогу, исчезающую в лесу в сотне ярдов от них.

Он зарядил мушкет и проверил зарядку пистолетов. Стоя за бойницами, солдаты ощупывали края своих штыков и раскладывали патроны, чтобы схватить их, когда начнется сражение.

- “Теперь они скоро придут” - сказал один из солдат, маленький топасси индийского и португальского происхождения, с вьющимися темными волосами. - Пока жара не стала слишком сильной.”