Призрачный Путь. Люди тьмы (ЛП)

   Сторона Гормана на Ла Моника-стрит была такой же богатой, но в основном двухэтажная. Под его П-образным жилым домом были еще два, оба больше и оба сильно нуждались в покраске. Выше по улице оставшуюся часть квартала занимало коричнево-оштукатуренное здание, окруженное лужайкой и сетчатым забором. Чи пробирался вдоль забора, осматривая заведение.

   На боковом крыльце пять человек сидели в ряд и смотрели на него. Они сидели в инвалидных колясках, пристегнутые ремнями. Старики, три женщины и двое мужчин. Чи поднял руку в знак приветствия. Никакой реакции. На каждом был синий халат: четыре белых головы и одна лысая. Другая женщина сидела в инвалидном кресле на бетонной дорожке, проходящей прямо за забором. Она тоже была старой, с тонкими белыми волосами, счастливой улыбкой и бледно-голубыми пустыми глазами.

   «Привет, - сказал Чи.

   «Он придет сегодня», - сказала женщина. "Он идет."

   «Хорошо», - сказал Чи.

   «Он придет сегодня», - повторила женщина. Она смеялась.

   «Я знаю это», - сказал Чи. «Он будет рад вас видеть».

   Она снова засмеялась, счастливо глядя на Чи через забор. «Получила увольнение на берег», - сказала она. "Он идет."

   «Замечательно», - сказал Чи. «Передай ему привет от меня».

   Женщина потеряла к нему интерес. Она откинула инвалидное кресло на прогулку, напевая.

   Чи прошел вдоль забора, глядя на пятерых, выстроившихся вдоль крыльца. Это была сторона белой культуры, которую он никогда раньше не видел. Он читал об этом, но это казалось слишком нереальным, чтобы произвести впечатление - это занятие по написанию старого. Забор был около шести футов высотой, а самая верхняя опора была наклонена внутрь. «Трудно старухе взобраться на это», - подумал Чи. Невозможно, если она была привязана к инвалидной коляске. Лос-Анджелес казался безопасным от этих стариков.

   Он повернул за угол и прошел мимо фасада. Серебряные нити отдыхают дома, гласила табличка на лужайке перед домом. Здесь были цветы - клумбы с бархатцами, петуниями, цинниями и соцветия мягкого прибрежного климата, который Чи не мог определить. Цветущие банки в безопасности от стариков.

   Серебряные нити заняли весь конец квартала. Чи обошел его, поглядывая на часы, убивая время. Он свернул в переулок, отделяющий дом отдыха от жилого комплекса Гормана, и пошел по нему к крыльцу Гормана. Он потратил почти десять минут.

   За забором стоял согнутый и худой мужчина, глядя на него яркими, заинтересованными глазами. Он стоял в алюминиевой ходовой раме высотой по пояс, ее четыре ноги были поставлены в траву.

   «Привет, - сказал Чи.

   "Вы индеец?" - спросил мужчина. У него были проблемы с «индейцем»: он остановился на полуслове, закрыв глаза, выдохнул, попробовал еще раз, пока не произнес это.

   «Да», - сказал Чи. «Я навахо».

   «Там живет индеец, - сказал мужчина. Он убрал руку с ходунка и указал на квартиру Гормана.

   "Ты его знаешь?" - спросил Чи.

   Старик с трудом подбирал слова, покачал головой, вздохнул. «Хорошо», - сказал он наконец. «Беседы».

   Чи улыбнулся. «Его зовут Альберт Горман. Это тот?»

   Мужчина сердито нахмурился. «Не улыбайся», - сказал он. «Никто не разговаривает со мной, кроме этого…» Его лицо исказилось от ужасного усилия, но он не смог справиться с остальным. «Он», - сказал он наконец и побежденно посмотрел на свои руки.

   «Быть ​​дружелюбным - это хорошо», - сказал Чи. «Слишком много людей никогда не успевают поговорить».

   «Его нет дома», - сказал мужчина. Чи видел, что он хотел сказать что-то еще, и ждал, пока его яростная воля борется с пораженным инсультом разумом, заставляя его работать. «Ушел», - сказал он.

   «Да», - сказал Чи. «У него есть дядя, который живет в резервации навахо. В Нью-Мексико. Он вернулся туда, чтобы навестить его». Чи почувствовал укол вины, когда сказал это, как всегда, когда обманывал. Но зачем говорить старику, что его друг мертв?

   Выражение лица старика изменилось. Он улыбнулся. "Родня?"

   «Нет», - сказал Чи. «Но мы оба навахо, так что мы в некотором роде».

   «У него серьезные неприятности», - четко и ясно сказал мужчина. Какое бы короткое замыкание нервной ткани ни мешало его речи, оно, казалось, приходило и уходило.

   Чи заколебался, думая, как полицейский. Но здесь требовалась не формула в руководстве полиции.

   «Да, это так. Я этого не понимаю, но когда он ушел отсюда, кто-то пошел за ним. Очень большая неприятность».

   Старик мудро кивнул. Он попытался заговорить, но безуспешно.

   "Он сказал вам об этом?"

   Мужчина отрицательно покачал головой. Подумал. Отменил опровержение пожав плечами. «Некоторые», - сказал он.

   Через лужайку приближалась маленькая кругленькая женщина в обтягивающей белой униформе. «Мистер Бергер, - сказала она, - нам пора начинать, иначе мы пропустим обед».

   «Черт, - сказал мистер Бергер. Он поморщился, осторожно поднял ходунок и повернулся.

   «Не говори грязно», - сказала круглая женщина. "Если бы мы были в инвалидном кресле, как должны, я бы толкнула тебя

  «Она взглянула на Чи, нашла его неинтересным.« Это сэкономит нам время ».