Призрачный театр

Они выступали где-то на окраине Колчестера. Или, может, это произошло в Сент-Олбансе. Из-за черной похлебки дни Шэй так давно сливались друг с другом, что она понятия не имела, долго ли живет в плену. Но, где бы они ни выступали, то местечко уже было достаточно близко к Лондону, и она могла бы поклясться, что уловила запах столичного дыма. Собравшаяся на ее представление толпа зрителей могла бы заполнить десяток залов театра Блэкфрайерс, и от них, точно жар, исходили волны нищеты и нужды. Их вопросы заставили ее задуматься о множестве потерянных сыновей. Она представляла, как они умирали в чужой земле; сотню дней добирались туда и через несколько мгновений умирали. Она видела, как нищие парни просили подаяния на улицах Лондона, как темные личности уводили в темные комнаты девушек, выходивших оттуда с погасшими, как свечи, глазами. Все эти провинциальные городки испытывали жуткие потери. Она приобщилась к их страданиям, позволив им смешаться с собственными душевными страданиями. Она пела колыбельные и детские песни, щебетала и ухала совой, продолжала говорить снова и снова: «Он вернется, она здорова и любима». А когда уже собственная ложь становилась невыносимой, то ее вдруг захлестывала таинственная волна, и она поднималась в трансе, пела и кричала, но потом начисто обо всем забывала.

В сумеречном, отраженном от воды свете Валентин лежал, обнажившись, как кролик, готовый к котлу. Шэй стала настолько искусной, что ему хватило двух десятков поглаживаний для удовлетворения пылавшей страсти, а Шэй спокойно наблюдала за небесами. Потом, вытершись, он вытащил из сумки очередной сверток.

– Сегодня угощение от жареной свиньи, – полупрозрачный пакет пропитался жиром, и от него исходил такой аппетитный аромат, что Шэй испугалась, не разбудит ли он остальную команду.

Она выждала около четверти часа, дыхание Валентина замедлилось до тихого сопения. И выдержала еще столько же в качестве меры предосторожности, а потом она поднялась и положила мясо вокруг защелки клетки. Задремав, она чуть не пропустила прибытие Деваны. Встрепенулась, лишь услышав скрежет когтей по крыше. Она прижала лицо к рейкам и посмотрела вверх. Девана вскинула голову. Она отливала сине-зеленым светом, как холодное пламя, и даже в лунном освещении ее клюв блестел от жира. Один коготь крепко сжал оставшееся мясо и, оторвав очередной кусок, она быстро проглотила его. Птица испускала подобное светлячкам сияние. Чем же ее намазали?

– Умница, – прошептала Шэй. Пока что ей хватало вида питавшейся птицы. Девана раз за разом отрывала куски мяса и глотала их. Отрывала, глотала и начинала снова. Черные глаза выискивали слабые отсветы во мраке ночи. Шэй разговаривала с ней, опустив взгляд.

– Они здесь поблизости, девочка? А Бесподобный с ними? Это они покрасили тебя? – Она протянула руку сквозь рейки, но Девана не обращала на нее внимания. Только доев мясо, птица спрыгнула вниз, опустившись на предплечье Шэй. Теперь Шэй могла хорошенько разглядеть ее. Фосфоресцирующим составом очертили ее клюв, головку и крылья. Им же посверкивали ее когти. Работу проделали очень аккуратно, избегая маховых перьев, но подчеркивая плавные очертания птичьего тела. Девана засияла чистым светом, приведя в порядок хвостовое перо. Дважды она слегка неуклюже переместилась по руке Шэй, оставив за собой легкие кровавые проколы. Шэй не сразу догадалась, что ее беспокоит. К птичьей лапке привязали клочок темной бумаги. Шэй отвязала и развернула его.

«Я СПАСУ ТЕБЯ»

Больше ничего. На другой стороне пусто.

Девана начала сгибать когти, и Шэй, зная ее привычки, поняла, что птица вот-вот взлетит. Перечитав записку, она усиленно размышляла. Никаких чернил, но есть одна задумка. В своем воображении она снова представила бумажных драконов, взлетавших когда-то с крыши Блэкфрайерса. Наконец она проколола себе кончик пальца о клюв Деваны.

– Прости девочка, – сказала она, выжав из пальца капли крови, и Девана искоса взглянула на них с профессиональным интересом.

Окунув кончик ногтя в кровь, она вывела на бумаге несколько букв:

«З…М…Е…И… – буквы стали тоньше, и она вновь смочила ноготь кровью, – Н…Е…Б…О».

Поймут ли ее идею? Она погладила головку Деваны, и мысли о том, что совсем недавно эта птица могла сидеть на руке Бесподобного, согрели ее, как глоток бренди.

Девана расправила крылья, неожиданно мощные, и у Шэй осталось всего несколько мгновений, чтобы устроить сцену. Она пнула Валентина и встала, выпрямив руку, а Девана подняла в сторону три фута светящегося крыла, как призрачный ангел. Парень застыл в изумлении, Шэй подняла руку, а Девана взлетела и исчезла, сделав три мощных взмаха. Шэй подождала, пока парень придет в себя и взглянет на нее, а затем произнесла внушительным, новым даже для нее голосом:

– Они. Уже. Близко.