Призрачный театр

– Прогони ее, заставь держаться подальше. Ведь она приведет их прямо к нам. Но Шэй потратила всю свою жизнь, стараясь привлечь к себе Девану; и не знала команд, дающих птице понять, что надо держаться подальше.

В окрестностях Кембриджа путешествовать им стало проще. Лес изобиловал протоптанными тропами, и они быстро прошли миль десять, не встретив ни души. Столица стала на десять миль ближе, и Шэй уже чувствовала ее приближение.

Им попалось местечко чьей-то вчерашней ночевки, и они устроились около почерневшего кострища, как будто там еще горел огонь. Вокруг стояла тишина. Большие синицы охотились за последними насекомыми, разгоняя невидимых полосатых овсянкок, а Шэй раскладывала карты птичьей колоды таро. Десять Сорок, Башня, Повешенный. Туз Воробьев, Король Сорок. Одни вопросы, без ответов.

– Ты нарисуешь меня? – спросила она.

– Ты уверена, что хочешь? – приподнявшись на локте, уточнил Трасселл.

– Уверена. Ты слишком давно бездельничаешь. По-моему, я еще ни разу не видела тебя так долго без карандаша в руке.

Он открыл свой альбом и перевернул последние странички с листьями, бабочками, ветками и камнями. Ни одного человеческого портрета или рисунка птицы.

– Но, Трасселл, – добавила она, – на сей раз не льсти мне для разнообразия.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты всегда рисуешь лучшее во мне. Показывая меня то красивой, то умной или смелой, а мне хочется увидеть, как я выгляжу на самом деле.

– Я ничего не приукрашиваю, – он с удивлением глянул на нее, – ты на самом деле красива, – он пытался удержать ее взгляд, но не выдержал и опустил глаза.

Шэй покраснела, словно сама называла себя красавицей.

– Попробуй нарисовать меня отстраненно, как некий предмет. Как лист или ветку.

– Ладно. Но ты должна чем-то заниматься, чтобы выглядеть естественно. Погадай мне на картах.

– Теперь я могу спросить, уверен ли ты в своем желании, – рассмеявшись, заметила она, – мы голодаем, блуждаем по лесам, спасаясь от преследований, может получиться не самое счастливое предсказание.

Он бросил на нее такой уклончивый загадочный взгляд, что ее вдруг потрясло осознание. «Боже, – подумала она, – да он сейчас счастлив».

Она выложила расклад Путников. Карту отъезда, карту прибытия, карту погоды и карту спутников. Она, помимо воли, искала правду в этих раскладах. Дурак, как карта прибытия: хороший знак или плохой? Что может означать перевернутый Туз Соро́к?

– Готово, – сообщил Трасселл.

Она успела выложить лишь первый расклад.

– Так быстро?

Он протянул ей рисунок, и она попыталась увидеть себя со стороны. Явно простушка и не красавица. Мелкие, почти детские черты. Слишком смуглая для англичанки, но слишком бледна для экзотической южанки. Она видела живое задумчивое лицо. С легкими признаками раздражения – морщинка между бровей и изгиб слегка выпяченной нижней губы. Мальчик или девочка? Никакой определенности, короткие волосы и ничем особо не примечательный рот, хотя Трасселл нарисовал ее так склонившуюся над картами, что в ее облике проявились материнские черты. Как будто ее сущность еще до конца не определилась. Юный, ничем не примечательный подросток с хмурым взглядом и короткими черными волосами.

– Извини, – пробурчал Трасселл.

Она не могла понять, за что он извиняется. Все, что ей было нужно, – это быть этой девушкой. Простой, как снег, чистой, как вода.

– Ты случайно получилась такой красивой, – добавил он, разгладив бумагу.

В окрестностях Хартфорда леса сменились огороженными участками земли. Слева и справа от них расстилались голые поля, и Трасселл намеревался сделать крюк, чтобы найти более скрытый путь. Но Шэй могла думать только том, чтобы как можно скорее добраться до Лондона, ей уже хотелось затеряться в столичной толпе. Они прошли две мили по открытой местности, и Девана упорно летела над ними, достаточно низко, поэтому Шэй уже видела изгиб ее сломанного крыла. Она выглядела слабее, чем вчера, а завтра еще сильнее ослабнет. Шэй беспокоилась, сможет ли Девана охотиться в таком состоянии. Она покопалась в своей сумке, пытаясь найти для нее какое-то угощение, а когда подняла глаза, увидела, что Трасселл вставил в лук стрелу.

– Нет.

Тетива уже натянута, кончик стрелы воспламенился. У него в глазах стояли слезы.

– Нет, Трасселл, пожалуйста, не надо.

Стрела, рассыпая искры, пролетела справа от птицы, и Девана отклонилась влево. Однако тяжелым затрудненным взмахам крыльев не удалось сразу перенести ее за изгородь, и она развернулась в поисках другого пути.

Его руки нервно тряслись.

– Здесь негде спрятаться. Прогони ее, Шэй. Мне не хочется опять стрелять.

Она выбежала на поле, крича и размахивая руками, но Девана, совершив круг, возвращалась к ней. Шэй отчаянно замолотила руками по воздуху, когда птица направилась к земле, и тогда Девана снова начала подниматься. Но сделав тягостный, низкий круг, она вновь повернула в их сторону.