Призрак Джулии

добычу и вообще, на душе Джона стало невероятно легко. Он все

прекрасно помнил, и как подошел к Джулии, и как та схватила его за

руку, но страх словно улетучился. Сейчас в голове наступило

просветление, разум сиял чистотой, в теле ощущалась приятная

истома. А самое главное, более не осталось сомнений.

Даглаш вернулся в дом Нэша поздним вечером, на этот раз в двери

вошел сияющий Джон. Кол очередной раз был удивлен его

настроением. Грязный, мятый журналист улыбался во весь рот и

напевал любимую песню из детства. Старик лишь почесал затылок и

протянул:

- Молодежь…

Глава 4

Ночь… прекрасное время суток. Ночью совершаются таинства, ночью

сверхъестественные существа исполняют особенный вальс, они врываются

в сознание и устраивают дикие пляски с разумом того несчастного, кому

«посчастливилось» стать их жертвой на сегодня.

Джон улегся в кровать, возможно, он и сам не понимал причин

возникновения той эйфории, которая ощущалась внутри с момента

соприкосновения с призраком, но ему однозначно было хорошо.

Заснул журналист мгновенно, и, казалось бы, вся ночь должна пройти

в плену сладостных сновидений, однако уже через час веки Даглаша

начали подрагивать, он хмурил брови, пот проступил на лбу, а вскоре

журналист и вовсе завертел головой.

Он стоял посреди погоста, туман волочился по земле, укрывая могилы

плотным сизым одеялом, до ушей доносились скрипы, словно

железные ворота забыли закрыть и теперь они покачивались от ветра.

Поначалу Джон ничего не видел, лишь серость и темные силуэты

коряг, но вскоре перед ним возникла Джулия. Она не пугала его,

призрак постояла несколько секунд, затем куда-то пошла. Конечно же,

Даглаш последовал за ней. Полупрозрачное создание остановилась

около странного предмета, черт которого было не разобрать из-за

тумана, но от взмаха ее изящной руки тот рассеялся и глазам

журналиста явился белоснежный рояль. Инструмент настолько

несуразно, но в то же время завораживающе смотрелся посреди

кладбища, его белоснежный корпус мерцал в лунном свете. Когда же

Джон взглянул на Джулию, то перед ним уже стояла прелестная юная

особа в нежно-кремовом платье, кружева которого украшали

небольшое декольте, ее руки в белых перчатках коснулись крышки,

она села на такой же белый стул и через мгновение послышалась

удивительной красоты мелодия. И вдруг вокруг все начало меняться.

Минуту спустя Даглаш уже стоял в зале графа Оулдмана, как раз там,

где Энни намедни угощала его чаем. Всюду сновали слуги, на диванах

восседали представители высших слоев общества. Мужчины и их

семьи с блеском в глазах смотрели на прекрасную Джулию,

играющую на рояле. Поодаль ото всех стояли двое молодых людей,

они следили за каждым ее движением, ловили каждый вздох. Когда

мисс Оулдман закончила играть, то все принялись аплодировать, один

из молодых людей вышел вперед и заговорил:

- Джулия, ты просто великолепна.

- Благодарю, Эрик, - ответила она, произведя реверанс.

- Послушай…

Но он не успел договорить, как в залу вошел сам граф Бенинг.

Оулдман уверенно проследовал к падчерице, потеснив Эрика.

- Джулия, дорогая, ты играла замечательно. А теперь нам пора

сопроводить гостей в столовую. Будь добра, окажи мне услугу и

составь компанию.

- Да, отец, - очередной раз поклонилась девушка, но глаза ее с момента

появления графа наполнились грустью.

И стоило им покинуть залу, как картинка резко сменилась. Теперь

Даглаш стоял на краю оврага, в котором лежало разодранное тело

Джулии. Ее руки и ноги дергались в предсмертной агонии, изо рта

потоком бежала кровь. Горло было порвано в клочья, где-то вовсе

отсутствовала кожа. Несчастная лежала в луже собственной крови.

Джон схватился за голову, он, было, хотел спуститься к ней, как

умирающая резко открыла глаза и вцепилась в него покалеченной

рукой. Джулия тянула его к себе, Даглаш попытался вырваться, но

споткнулся и упал коленками в кровь, а через секунду ощутил резкую

боль в плече, будто кто-то вонзил в него клыки со спины.

Не выдержав, Джон открыл глаза, его сердце вот-вот готово было

остановиться, он чуть не упал с кровати, однако взгляд устремился в

окно, где уже вовсю занимался рассвет, тогда журналист откинулся на

подушку и, глубоко дыша, зажмурился:

- Что еще за чертовщина, - прошептал он. – Что со мной происходит?

То снисходит благодать, то зло преследует по пятам.

Вытащив из кармана пиджака портсигар, Даглаш вынул мундштук и

закурил. В голове творилась сплошная путаница, на душе кошки

скреблись, а перед глазами стоял образ растерзанного тела Джулии