Призрак мадам Кроул

Со временем девочки выросли, как гласит легенда, став настоящими красавицами. Старшую отец предназначил для монастыря, младшую же надеялся выдать замуж за самого благородного жениха. Это казалось возможным при ее высоком происхождении и редкой красоте – если только великая игра, на которую Ультор решил поставить все, увенчается успехом.

Глава II Феи в замке

Началось восстание 1745 года, и Ультор де Лейси оказался в числе немногих ирландцев, замешанных в этом дерзком и безнадежном предприятии. Конечно, на него выписали ордер на арест, но мятежника так и не нашли. Молодые леди жили, как и прежде, в доме отца в Клэре. Где же был он сам, уплыл ли в Англию или все еще оставался в Ирландии, некоторое время не знали даже они. Позже Ультора объявили вне закона, а его небольшое состояние подлежало конфискации. Для дочерей это стало настоящей катастрофой – падение в нищету и отказ от мечты вернуть роду утраченное величие.

В должное время королевские чиновники приехали описать имущество, и юным леди пришлось бежать. К счастью для девушек, брачное соглашение их родителей обеспечивало выплату каждой из дочерей по двадцать фунтов в год. Об этом позаботился тот самый священнослужитель, о котором я упоминал, и настоящая нищета девушкам пока не грозила.

Однажды поздно вечером несколько маленьких мальчиков из деревни возвращались с прогулки, пересекая темную и извилистую долину Капперкаллен, с карманами, набитыми орехами. К своему изумлению и даже ужасу, на другой стороне долины, уже почти скрытой в тенях сгущающейся ночи, они увидели красноватый свет, струящийся из узкого окна одной из башен, нависающих над пропастью среди плюща и высоких ветвей.

– Смотрите, смотрите, смотрите – в этой башне Фуки[24]! – закричали дети на ирландском языке и пустились в бегство.

Дно долины, поросшее густым кустарником и усеянное огромными обломками скал, среди которых торчали высокие стволы древних деревьев, было, мягко говоря, не самым благоприятным местом для бега. К тому же уже стемнело, так что продираться сквозь ежевику и орешник и перепрыгивать по камням было действительно опасно. Маленький Шон Мал Райан, бежавший последним, тщетно просил запаниковавших товарищей подождать его. И тут перед ним возникла белесая фигура. Она вышла из чащи у основания каменной лестницы, спускавшейся по склону долины недалеко от стены замка, и преградила ему путь. Грубый мужской голос гаркнул:

– Вот ты и попался!

Мальчик завопил от ужаса, споткнулся и упал – и почувствовал, как его резко поймали за руку и, встряхнув, поставили на ноги.

Шон снова закричал, умоляя его отпустить.

– В чем дело, Ларри, кто там? – послышался из окна башни сквозь деревья другой голос – чистый и сладкий, как низкие ноты флейты.

– Всего лишь ребенок, миледи, мальчик.

– Он не поранился? – спросили из башни.

– Тебе больно? – уточнил, крепко держа ребенка, беловолосый мужчина сперва по-английски, а потом по-ирландски. Но мальчик продолжал рыдать и молить о пощаде, сложив руки и пытаясь упасть на колени.

Сильная морщинистая рука Ларри поддержала его. Было видно, что ребенок и вправду поранился – по его виску текла кровь.

– Он просто немного ушибся, миледи! – крикнул Ларри.

– Приведи его сюда.

Шон Мал Райан сдался. Он оказался среди «маленького народца», который, как он знал, будет держать его в плену вечность и один день. Сопротивляться бесполезно. Совершенно сбитый с толку, он покорно подчинился судьбе, позволив увести себя прочь из долины. Узловатые старые пальцы похитителя все еще держали его за руку. Мальчик оглядел высокие таинственные деревья и серый фасад замка, освещенный неровным лунным светом и казавшийся нереальным, словно во сне.

Теперь Шон разглядел, что рядом с ним идет старик с тонкими жилистыми ногами, в грязном белом мундире с синей подкладкой и большими оловянными пуговицами. Его серебристо-седые волосы выбивались из-под потрепанной треуголки. На проницательном и решительном морщинистом лице мальчик не заметил никакого сочувствия. Белое и призрачное в лунном свете, оно казалось ребенку именно таким, какие бывают у сказочных существ.

Старик молча провел Шона под большими сводчатыми воротами, потом через заросший травой двор к двери в дальнем углу здания. Затем в темноте, круг за кругом, они поднимались вверх по каменной винтовой лестнице. После чего свернули в короткий коридор, ведущий в большую комнату, где в полуразвалившемся очаге горел огонь из торфа и дров. Над огнем висел котелок, около которого хлопотала старуха с большой деревянной ложкой. В железном подсвечнике горела единственная свеча, а на полу комнаты, а также на столе и стульях, валялись всевозможные вещи: груды старых выцветших ковров, коробок, сундуков, одежды, оловянных тарелок, чашек и прочего добра.