Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты

– Смотри, – говорил Эрик. – Я слегка приподнимаю маску. Только чуть-чуть… Ты видишь мои губы? То, что у меня вместо губ? Они не шевелятся: рот плотно закрыт – это отверстие, заменяющее рот! – и тем не менее ты слышишь мой голос. Я разговариваю животом, это совсем просто, и это называется „чревовещание“! Это довольно известный трюк. Слушай мой голос: куда его направить? В твое левое ухо? Или в правое? В стол или в шкатулочки черного дерева? Тебя это удивляет? Вот мой голос резонирует в шкатулках! Хочешь, он будет звучать издалека или вблизи… Он может быть раскатистым, звонким или гнусавым… Ты удивлена? Мой голос повсюду! Слушай, дорогая, он доносится из правой шкатулки, он спрашивает: „Повернуть скорпиона?“ А сейчас – крак! – слушай, он спрашивает из левой шкатулки: „Повернуть ящерицу?“ А теперь – крак, и он уже в кожаной сумочке. Что он говорит? „Во мне жизнь и смерть!“ А вот он в гортани Карлотты, в самой глубине ее золотого горла, хрустального горлышка Карлотты, честное слово, и он говорит: „Это я – госпожа жаба! Это я пою: «Я слышу голос отдаленный… Ква! Что звучит… Ква! Ква!»“ И вот он уже в кресле, в ложе Призрака: „Мадам Карлотта сегодня поет так, что не выдержит и люстра!“ А теперь, крак! Ха! Ха! Ха! А где теперь голос Эрика? Слушай, милая моя Кристина, слушай! Он уже в „камере пыток“! Слушай меня! Это я говорю из „камеры пыток“. И что же я говорю? Я говорю: „Горе тем, кому повезло с носом, тем, у кого нормальный нос и кто зашел в эту камеру!“ Ха! Ха! Ха!

Проклятый голос отвратительного чревовещателя! Он был везде и повсюду! Пройдя через невидимое окошко, через стены, он витал вокруг нас, между нами… Эрик был здесь! Он говорил с нами. Мы уже приготовились броситься на этого невидимку, но он, быстрее и неуловимее, чем эхо звучащего голоса, перескочил через стену.

После до нас не доносилось ни звука. Наконец мы услышали, как Кристина говорит:

– Эрик! Эрик! Как вы меня утомили своим голосом. Замолчите, Эрик! Вам не кажется, что здесь становится жарко?

– О да! – ответил голос Эрика. – Жара становится невыносимой.

И снова хриплый от страха голос Кристины:

– Что это? Стена совсем горячая! Просто обжигающая!

– Я объясню вам, дорогая Кристина: это из-за того леса за стеной.

– Что вы хотите сказать? Какой лес?

– Так вы не поняли, что это „конголезский лес“?

И злодей разразился таким оглушительным хохотом, что мы уже не различали умоляющих восклицаний Кристины. Виконт де Шаньи кричал и колотил в стены как безумный. Я не мог больше удерживать его. Но все тонуло в раскатах хохота этого монстра. Потом послышались отзвуки борьбы, на пол упало тело и его поволокли, захлопнулась дверь, защелкнулись засовы, и наконец мы погрузились в удушливую полуденную тишину… в самом сердце африканского леса…»

Глава 25 «Бочки! Бочки! Вы продаете бочки?» (Продолжение рассказа Перса)

«Я уже сказал, что небольшой зал с зеркальными стенами, в котором находились мы с виконтом де Шаньи, имел правильную шестиугольную форму. Такие комнаты можно видеть на некоторых выставках, они называются „камеры чудес“ или „дворцы иллюзий“. Честь их изобретения полностью принадлежит Эрику, который на моих глазах построил первый такой зал во дворце Мазендарана. Достаточно разместить по углам какой-нибудь декоративный элемент, например колонну, чтобы получился дворец с тысячей колонн, поскольку благодаря зеркальному эффекту реальное пространство дробится на шесть шестигранных залов, каждый из которых, в свою очередь, множится до бесконечности. Когда-то, чтобы доставить удовольствие младшей жене султана, он устроил нечто подобное с „бесконечным храмом“, но султанше скоро наскучила столь детская иллюзия, тогда Эрик переделал свое изобретение в „камеру пыток“. Вместо архитектурного мотива, размещенного по углам, он поставил на переднем плане железное дерево. Почему это дерево с раскрашенными листьями, в совершенстве имитировавшее настоящее, было сделано из железа? Необходима была прочная конструкция, чтобы выдерживать все отчаянные атаки обезумевшего „пациента“, которого запирали в „камере пыток“. Мы увидим позже, каким образом два пейзажа мгновенно превращались в два других, затем в третий благодаря автоматически вращающимся барабанам, которые были установлены по углам; каждый из них имел три грани с различными пейзажами, так что по мере вращения цилиндров общая картина менялась.

Стены этого удушающего по воздействию зала было невозможно испортить, так как, кроме декоративных элементов исключительной прочности, они были сплошь зеркальными, причем достаточно прочными, чтобы отразить яростные атаки обреченного, брошенного сюда, к тому же без всякого оружия.

Никакой мебели. Светящийся потолок. Хорошо продуманная система электрического обогрева, которая позже нашла применение в обычных помещениях, позволяла повышать температуру стен и создавать в зале нужную атмосферу.