Призрак в Лубло

— Женится, женится на этой развратнице, на дочери Мароти! — непрерывно повторяла она и все бежала, не зная зачем, куда, — только прочь, прочь, куда глаза глядят.

Голова у нее раскалывалась, сердце готово было разорваться. Перед глазами плыли темные круги, каждая минута казалась то неимоверно долгой, то пролетала с быстротой молнии.

Она возвращалась домой и туг же убегала; к ней обращались с вопросами, она улыбалась, а когда человек улыбается, его спрашивают: «Почему это у тебя такое веселое настроение?»

Неужто это правда?.. Может ли быть, что этот Йошка, который для нее один на всем свете… Ведь верно… Она торопливо думала, думала… Спасибо, она не голодна, она ничего не хочет, она не устала, пусть оставят ее наконец в покое…

Как сквозь сон она слышит голос: «Иди, а то там уже горланят». — «Ну и пусть, для того у них и глотки». — «Ох, ты и зубаста…»

Мысли ее метались, как загнанная мышь.

Она не бегала за ним. Всегда была гордой! Сроду ни за кем не бегала… Он сам пришел к ней. Кто его звал?.. Она гонялась за мотыльком. Зачем он пошел следом? «Не выпускай…» Почему не выпускать?.. «Оторви ему голову… что поймаешь, то твое…» А она выпустила. Не оторвала голову. «Тогда бы не болело сердце…» Жалкий, как он умел льстить! Как он умел смотреть своими паршивыми глазами! Почему она не выцарапала их? Тогда бы он не покинул ее, был бы здесь. Слепой. Можно было бы избить, зарезать, растерзать, надавать пощечин, потом погладить, зацеловать всего, — он бы ничего не видел, и ей бы не было так мучительно стыдно.

Всю ночь Жужика не могла уснуть. Если и случалось на минуту задремать, она тотчас же опять просыпалась в испуге, как будто согрешила. Что делать, что предпринять? В полночь ее осенила мысль:

«Не один же нож на свете!»

От этой мысли она сразу же успокоилась. Зарезать можно любым ножом. Мысленно она уже перепробовала все ножи. Тот, которым режут хлеб, не подходит, — он очень длинный и гнется. Столовые ножи тоже непригодны, у них круглые концы, нет острия. Но в доме есть еще один нож, с коричневой массивной ручкой, очень удобный, да и сам он широкий, крепкий и очень острый. Этот подойдет.

Теперь она придумывала сотни способов, как она выйдет на улицу, как повстречает Йошку и пырнет его ножом в грудь.

Нет, нехорошо. Сейчас зима, на нем толстая одежда; надо целиться в горло! Только в горло.

Ужасно, до чего же может довести подлец бедную девушку! Но уступить другой?! Чтобы так ни за что и забрала его другая женщина? Никогда! Пусть умрет.

И она уже представляла, как Йошка падает на землю, а она бросает его на дороге. Пусть подыхает! Она поворачивает голову к стене, дрожа всем телом от омерзения.

Убийца! Да, она называет убийцей этого парня, обливающегося собственной кровью! Что он замышлял? Только опорочить ее? Отдать на посрамление людям? Да разве он не знает, сколько ходит о них сплетен? Ведь все лишь о них и говорят.

«На задворки ходишь с Йошкой?»

Она чуть не умерла, услышав такое.

— Было бы это правдой, — лепетала она. Ведь со времени посещения кино она его и не видела.

Лучше было бы поступать именно так. Ходить в танцевальную школу, в кино, в Большой лес, гулять возле городской управы. Но он, злодей, женится из-за выгоды!..

Кто бы подумал, что этот… этот мямля… и вот женится на деньгах. Андришу не повезло. Он женился на нищенке. У нее тоже нет счастья. А могли бы быть и серьги и кольца — все. А этот голодранец, который толком и говорить-то не умеет, а только глаза пялит и едва лопочет, — этому удача идет в руки: будет у него хутор и состояние, подцепит себе распутницу Мароти. Ой, так разве он не заслуживает нож в горло?

Нужно будет заказать себе черное платье, из шелка или из простой материи, и красивую блузку… Ведь ей даже на похороны не в чем будет пойти… или в суд… Но где взять денег?.. Продать поросенка? Ведь отец с матерью не в состоянии купить… Ох, проклятая бедность…

После долгих мучительных дум она уснула.

На следующий день она была, как оглушенная.

— Ты опять не станешь есть, доченька? — спросила у нее мать, начинавшая уже всерьез опасаться за нее.

— Я не голодна.

Еще утром Жужика спрятала за пазухой нож, и ей было радостно ощущать его страшный холод и легкие уколы, когда она неосторожно поворачивалась.

Жужика направилась к Эрдеи. Теперь, когда у нее был нож, ее тянуло на улицу. Раньше она не любила выходить из дому, но сегодня ей не сиделось в комнате, будто нож гнал ее из мирного дома.

Вот бы сейчас увидеть Йошку!

Как она ненавидела, презирала его, руки сами сжимались в кулаки. Миг — и нож был бы у него в горле.

Но Йошка не показывался.

К Эрдеи она пошла попросить немного извести, чтобы побелить закоптившееся устье печки.

Там она даже и не упомянула о Йошке. Хозяева сами рассказали, что он устроился на работу, эту неделю будет работать у врача, который лечил ему шею: свадьба состоится во вторник после третьего объявления.

Во вторник! Одного этого уже достаточно, чтобы умереть. К ней он сватался тоже во вторник!