Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Максим отдал сторожу пулю и пистоль, предупредил, что он может стоить десятки тысяч гривен, и по закону оружие призрака непонятно кому принадлежит, но скорее всего тем, в кого он стрелял. Историк сказал, что его экспертизу лучше всего провести во львовском музее «Арсенал», но он не уверен, что сторож сможет объяснить, где его взял или нашел, так как в историю со стрельбой привидения никто не поверит, а вот место работы Владимира точно привлечет внимание. Максим посоветовал отставному капитану хранить пистоль, пока он не закончит свои дела, и тогда они вместе без проблем легализуют удивительный старинный артефакт, о котором следует написать статью. Оставив Владимиру свой украинский и московский телефоны и взяв его, он от души попрощался с неожиданным товарищем и свидетелем удивительного приключения и не спеша пошел по темному ночному Вишневцу на автостанцию. Историк шел по пустому местечку и думал, что бы это все значило, и как понимать историю с призрачной стрельбой. Все его знания об оккультизме столкнулись с тем, что он видел собственными глазами и в чем участвовал как главное действующее лицо. Оставив детальный анализ произошедшего на потом, Максим оглянулся на оставшийся далеко позади дворец и парк и вздрогнул. До него отчетливо донеслось громкое карканье, и вдруг откуда-то пришло понимание, что история с привидением Вишневца еще не закончена. Историк поежился и ускорил шаг. Как говорил Богдан Хмельницкий, хорошее место для битвы — только с ведьмами танцевать. Максим подумал о вишневецких призраках, конотопских ведьмах, збаражских демонах и решил, что история нечистой силы на великолепной Украине совершенно не исследована, и надо ее написать, в печенку всем врагам сто дьяволов и тысячу ведьм!

Часы показывали почти пять часов утра, когда Максим стоял у только что открытой автостанции, думая о том, что еще нескоро на место темной украинской ночи с воскресенья на понедельник 15 марта 2016 года придет настоящий рассвет. Однако призраки привидениями, а о погоне забывать не следовало. Из Вишневца, где историк отметился на всю катушку, следовало уносить ноги немедленно. Еще через десять минут Максим с удовольствием поднялся в теплый салон ночного автобуса «Черновцы-Луцк», из которого совсем скоро вышел в Кременце.

Старинный Кременецкий замок, выстроенный в далеком XIII веке, с кучей тайн и загадок, главной из которых была история ее владелицы, страшной и коварной итальянки и польской королевы-отравительницы Боны Сфорца, московского историка интересовал чрезвычайно, но только не этой сумасшедшей ночью, для которой с избытком хватило Бешеного Яремы. Пересев на первую маршрутку до Дубно, Максим в шесть часов тридцать минут утра вышел на автостанции города, осаду которого запорожцами так мощно описал великий Гоголь в повести «Тарас Бульба», и который в 1649 году не смогли взять даже народные полки Максима Кривоноса, которые брали все, что стояло на их пути.

Почти сутки назад Максим направил погоню по ложному следу в Меджибож и Збараж, а значит, ему нужно быть готовым к появлению незваных гостей. Ночь выдалась тяжелая, но Максим нарвался на стреляющий призрак сам и ни минуты не жалел об этом. Из Дубно дороги вели на Луцк, Ровно, Киев, в Россию и Польшу, назад в Тернополь и во Львов и Карпаты, куда и собирался отправиться историк. Во Львове он хотел включить свой телефон и лицом к лицу встреться с людьми Гривны, чтобы не быть объявленным во всеукраинский, а то и в международный розыск. Все надо было делать быстро, чтобы не заставлять сильно нервничать председателя Комитета по национальному достоянию СВР.

Автолюбителей по трассе Украина-Европа шло множество, и историк сел в комфортабельный автобус Киев-Львов, который прошел через Дубно около семи часов утра. До Львова было сто семьдесят километров и три часа езды. Максим, держа незаменимую сумку с инструментами, рукописью и мороком, провалился в сон, который тут же превратился в видение, о котором он не раз вспоминал за прошедшие сутки. Он уже был не обычным московским историк начала XXI века, а своим предком, Максимом Гевличем, спасавшим великого гетмана три века тому назад.

Богдан скакал в окружении сотен ханских сейменов, и только мы втроем как приклеенные мчались за ним. Никому не могло прийти в голову, что союзник гетмана, крымский хан, едва выйдя из боя, решится его захватить, когда Хмельницкий почти без охраны бросится за ним, но именно это и произошло. Мы скакали на юг от Берестечко и полыхавшей там ужасной битвы, в которой казацкое войско осталось без полководца, и с этим ничего нельзя было сделать. Где остановит своего коня хан, знал только он, и, конечно, мои рыцари из Тайной стражи гетмана, которые, я был в этом уверен, незаметно шли за нами вдогон.