Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Пора было заканчивать. Сотник никогда не согласится на подобное предложение, стирающее его в пыль. Было ясно, что на Майдан их никто не пустит. Максим посмотрел на эффектную зеленую бутылку, и Гривна, сочтя его взгляд за согласие, стал привычно открывать шампанское, ловко раскручивая черную проволоку. Все охранники дружно смотрели на завораживающее действие. Под эффектный выстрел пробки Максим сделал шаг вперед, видя краем глаза, как сзади Орна и Богдан сомкнулись, прикрывая его от удара, выхватил бутылку с мороком и с размаху ударил ее о мрамор стола, подальше от реликвий.

Осколки еще разлетались по кабинету, как телохранители, отшвырнув сотника и румынку, повисли на московском историке. Это было сделано мастерски, но сделано поздно. Стражники пытались пригнуть неуступчивого Максима к полу, сгибая пополам, оттаскивали в стороны его неуступчивых товарищей, ошарашенный Гривна медленно поднимался со своего шикарного кресла, а прямо из стены в облаке морока выплывал демон зла, хищно протягивая лапы ко всем одновременно.

Секунды превратились в вечность, но только не для Максима, знавшего, что сейчас произойдет. Гривна, как и за сутки до этого Барыло, замер над столом, а потом завыл и стал задыхаться, разрывая рубашку у ворота. Пятеро охранников, висевшие на хранителях, уронив оружие, как в замедленной съемке оседали на пол, не отрывая глаз от наползавшего на них ужаса.

Не теряя драгоценных мгновений, Максим швырнул столбенеющих друзей к дверям, заставил себя не смотреть в морок, накрывший половину кабинета, схватил со стола ларец и сундук, перепрыгнул через лежавшие на полу тела, выпихнул соратников и себя в коридор и мстительно захлопнул за собой дверь, за которой вовсю бушевало инферно. Впихнув реликвии Богдану и Орне, Максим трясущимися руками выхватил из куртки пузырек с травами и нашатырем и сунул его в носы друзьям, пытавшимся войти в стены. Взгляд дорогих товарищей ожил, и трое хранителей, качаясь, вышли из Комитета на полную охраны Банковую, о преодолении которой историк старался не думать.

«Хонда» и «Крузер» так и стояли у входа, а на хранителей, за спинами которых раздавался уже не вой, а дикий рев, накатывалась волна охраны, и сотник, с трудом держа сундук в дергающейся руке, второй пытался достать из кобуры пистолет. Максим понял, что уйти им не дадут, и в отчаянии поднял глаза к равнодушному небу.

Слева от входа из ниоткуда появилась разъяренная Солоха, а за ней боевым ромбом двигались конотопские ведьмы, и воздух на Банковой уже дрожал и переливался, как ртуть. Неведомо как хранители оказались внутри ромба, который плыл к лестнице справа. Семеро колдуний, дорвавшиеся до своего любимого дела, начали в треугольнике вести свой шабаш.

Первые три добежавших охранника с размаху врезались в каменную стену и ватными грушами сползли на асфальт, уронив оружие. Семеро других с что-то кричавшим начальником, разобранных ведьмами по одному, вдруг зависли в окутавшем улицу мареве и парализованные рухнули на мостовую. Два задних шкафообразных существа успели направить пистолеты на Максима и Богдана, но Солоха и старшая ведьма уперлись в них пылавшими взглядами и за тридцать метров до цели сбили прицел. Пули ушли вверх, выбив крошки из стены Комитета.

Солоха роняла погоню на асфальт улицы, а боевой ромб с хранителями внутри быстро спускался по лестнице к театру Франко. Поддерживая приходящих в себя друзей, Максим оглянулся. Сквозь мерцающее марево на Банковой лежали все, кто попер на хранителей, потеряв человеческий облик, а что творилось в Комитете, внутри которого все ревело и рычало, можно было только представить. Максим содрогнулся, вспомнив улыбку морока. Вы, панята, висите на нас своим необъятным желудком, облопаетесь теперь нашего сала!

Спустившись с Банковой на Франко, слева от театра хранители сразу увидели свою «Хонду», за рулем которой уже сидела взявшаяся из ниоткуда Солоха, в восторге от одержанной очень вовремя победы. Рюкзак с ларцом и сундук с клейнодами вернулись на свое привычное место в багажнике, и «Хонда» за минивеном с ведьмами ринулась на Майдан. На невысказанный вопрос Максима, как они здесь оказались и спасли их, Солоха тут же важно ответила вслух, что приказ сопровождать хранителей на Майдан, отданный главным демоном Украины, не может отменить никто, тем более какой-то Гривна. Было без пятнадцати двенадцать воскресенья, 21 марта.