Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

История с реликвиями перерастала во что-то очень значительное. Гривну, по сведениям Богдана, вывезли в невменяемом состоянии в неизвестном направлении, а толпу охранников с большим трудом отправили в Павловскую больницу, где приходили в себя те самые три депутата из Збаражской корчмы. Максим был уверен, что Гривне досталось круче, чем Барыло, который со своей группой наемников тоже оказался там. Не Гривна посылал две тысячи наемников на Майдан. Но тогда кто? Кто у Гривны покровители? И какое отношение ко всему этому имеет каменецкая Академия подавления воли? Председатель не самого главного Комитета национального достояния Самой Верхней Рады денег явно не считал. Данных для анализа явно не хватало. Пока.

«Ничего себе поискал в Збараже семейный архив», — подумал Максим и посмотрел на Орну за рулем. Следов морока у Орны и Богдана почти не осталось, только у сотника подергивалась рука. Максим похвалил себя за то, что вовремя выдернул их из кабинета Гривны. Не удержавшись, историк, у которого сильно ломило в затылке, спросил у друзей, что они думают о дуэли на Банковой с мороком и ведьмами, и Орна, дернув руль, чуть не отправила «Хонду» в кювет, а Богдан сунул руку в поясную кобуру. Машина выровнялась, и Максим, чертыхнувшись, подумал, что брат Винцент оказался довольным действием демона зла на время и пространство. Не дай бог, кто-то заинтересуется осколками в бутылке с мороком в кабинете Гривны. Надо было срочно забрать это страшное оружие из Збаража. Не пора также поговорить с Богданом о поляне Молний? Додумать эту мысль Максим не успел.

Рукописи не горят. Переяслав-Хмельницкий. Все только начинается

Две одинаковые «Хонды» с хранителями и телевизионщиками и множеством машин с Майдана шли по трассе на Переяслав, и это было впечатляющее зрелище. За Рогозовом на дороге Киев-Днепр-Запорожье в направлении на юг не было живого места. «Хондам» сигналили без перерыва, люди Винцента и RTF вели прямой эфир, и вся Украина видела шествие сотника к городу казацкой славы и понимала, что в стране происходят исторические события.

Максим, поняв, что происходит, посмотрел на Орну, которая ответила ему улыбкой, а затем на Богдана, рот которого сам собой растянулся до ушей. Догадки историка перешли в уверенность, когда он увидел у Гречаников импровизированный блокпост, на котором кремезные хлопцы в полной экипировке внимательно наблюдали за проезжавшими автомобилями, и историк понял, чей дрон висел над автотрассой у Мирного.

Сотник остановил «Хонду» у блокпоста, быстро переговорил с соратниками, сменил Орну за рулем и сказал, что такие же посты действуют вокруг Переяслава, администрацию которого возглавляют его побратимы, на всех выездах у Гребли, Плескачей, Малой Каратули, Циблей, и беспилотники на дорогах и Каневском водохранилище контролируют город так, что в него даже мышь не проскочит без разрешения.

«Хонды» въехали в Переяслав, в котором дым стоял коромыслом и уходил в холодное мартовское место. От забитого маршрутками автовокзала машины свернули к Грубайловке и поехали по городу. На поле у пересечения рек Трубежа и Карани разгружались черкасские «атаманы», набитые теплыми армейскими палатками, которые тут же устанавливались в правильном порядке с названиями куреней Запорожского войска. Таборы казацкого типа устраивались выше Трубайловки, в Лагерях и Солонцах.

«Хонды» подъехали к площади Богдана Хмельницкого, где под надписью «Навеки вместе» у монумента Воссоединения Украины и России стояла штабная палатка нового Майдана. У ее входа дыбились знаменитые запорожские барабаны, огромные котлы-резонаторы, обтянутые телячьей кожей. Оставив Орну охранять реликвии, Богдан и Максим мимо старинного собора прошли к палатке, оборудованной самыми современными видами связи.

Соратники доложили своему командиру, что в соответствии с планом в городе собраны уже полторы тысячи хорошо обученных добровольцев, сокращенных из армии профессионалов, и их количество растет. Все органы власти Переяслава возглавляют сторонники Богдана Бульбы, все гостиницы принимают приезжающих, палатки, продукты, вода, полевые кухни, биотуалеты разгружаются и устанавливаются у всех трех таборов. Переяслав действительно превращается в настоящую казацкую столицу.

Богдан провел Максима в соседнюю палатку, где происходил прием прибывавших добровольцев. Опытные офицеры разведки и спецназа, после вынужденного увольнения из армии работавшие в Киеве таксистами, формировали из своих товарищей особые группы. Остальных добровольцев без военной подготовки спрашивали, верят ли они в Украину и как относятся к кугутам во власти, ставили на довольствие, после чего предлагали ступать в какой они сами знают курень, схему расположения которых в городе можно было взять на входе в палатку. Все происходило почти по Гоголю, и было пять часов вечера воскресенья, 21 марта.