Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Майдан и Крещатик были закрыты для транспорта, но ведьмы знали свое дело и провели «Хонду» по внутренней улице архитектора Городецкого прямо к площади Независимости, забитой народом до отказа. Сотник с сундуком, Максим с рюкзаком, Орна и растворившиеся вокруг ведьмы стали пробираться сквозь возбужденную толпу к сцене, расположенной у стелы Матери Родины. О прибытии Богдана, которого тут же узнали, сразу стало известно всем, и перед хранителями образовался коридор, по которому они прошли к сцене, куда поднялись только Богдан и Максим с реликвиями, спрятав Орну среди незаметных ведьм. Побратимы, удержавшие Броварский въезд после отъезда ведьм на Банковую, о событиях на которой конотопские красавицы узнали черт знает откуда, весело переговаривались с ними у сцены, радуясь, что все закончилось благополучно. Полиции на Майдане было много, но она терялась в огромной массе людей, среди которых, конечно, была и сотня Богдана Бульбы в полном составе, обеспечившая трансляцию со сцены и все необходимое для вече.

Необозримое вече затихло. В полном молчании Богдан Бульба достал из диканьского сундука саблю и булаву великого гетмана, а Максим — штандарт, развернув его перед собой. Сотник взметнул священные клейноды перед собой и вдруг прорезавший облака солнечный луч ударил прямо в чудесный клинок и осветил стелу Родины Матери. Майдан взорвался восторженным ревом. Под крики «Слава!» Богдан спустился в толпу, и все в восторге увидели драгоценные реликвии на расстоянии вытянутой руки знаменитого народного любимца. Максим, глядя на историческую картину, удовлетворенно подумал, что правильно обратился к настоящему вождю, умеющему разговаривать с народом как никто.

Вернувшись на сцену, Богдан торжественно поцеловал реликвии и уложил их в сундук, а затем громко прочитал письмо Богдана Хмельницкого, подтверждавшее их подлинность. Максим, посмотрев на пасмурное небо, открыл ларец и показал вече давно потерянный для истории Переяславский договор и неизвестное до этого завещание создателя Украины. Прочитать их вслух, бережно поддерживая красные печати на шнурах, историк не успел.

На обоих экранах по бокам сцены появилась картинка с беспилотника Орны, не забывавшей, зачем она здесь находится. Колонна наемников в камуфляже без шевронов и нашивок без конца и края двигалась от Самой Верхней Рады вниз к Майдану по перекрытым улицам Грушевского и Институтской. Их было много — тысяча или больше, этих бандитов без чести и совести. Две тысячи наемников, даже экипированные как спецназ, не могут разогнать пятидесятитысячный майдан, а вот устроить побоище — запросто. Затем в увечьях и очень даже возможных трупах продажные, как депутаты, СМИ обвинят народного любимца Богдана Бульбу, а заодно и его товарища, москаля и шпиона Максима Дружченко. Всех хранителей скопом ошельмуют и арестуют, и неуемный сотник сгинет с политической арены со срамом.

Увидев титушек на экранах, вече угрожающе загудело, но Богдан, который все понял мгновенно, поднял руку, и людское море перед ним затихло. «Безоружные неподготовленные люди не могут противостоять вооруженным наемникам», — громко произнес народный трибун, и эхо его слов докатилось до самых дальних рядов у ЦУМа. Обнаглевшие от безнаказанности власти решили устроить побоище в центре столицы, в котором пострадают, а может, и погибнут, мирные люди, а затем обвинить в нем кого угодно, но только не себя. Богдан и его соратники этой трагедии не допустят, но и зъихавший з глузду властный треугольник больше терпеть не будут, ибо висят они, как жирные вши, на народном воротнике и падать не собираются. Сегодня, 21 марта 2016 года Рада и те, кто дергают ее за поводок, перешли черту, и теперь пусть молятся, гады, но помнят, что бог негодяям не помогает.

Речь Сотника эхом отдавалась в возбужденной толпе, а его соратники умело и споро устраивали заслоны от колонн СВР, и в этом им активно помогала полиция. Вече было прикрыто от первого удара камуфляжных, и Максим в душе поблагодарил умного министра внутренних дел, которому давно симпатизировал.

Как гром и удар судьбы Богдан Бульба объявил, что он и его соратники переносят Майдан в Переяслав-Хмельницкий, который объявляется столицей казацкой Украины. Вече вздрогнуло как один человек и взорвалось восторженным ревом, который телевизионщики RTF и брата Винцента передавали в эфир на всю страну.

«Хонда» с минивеном ведьм и внедорожниками побратимов ждала хранителей на Прорезной улице, и за ее рулем сидела сосредоточенная Орна, усадившая на заднее сиденье и свой дрон для зарядки аккумуляторов. Под шум возбужденно расходившегося вече Максим с ларцом и Богдан с сундуком сели в машину, Орна заблокировала двери, и кортеж хранителей двинулся к выезду из города. Когда через пятнадцать минут две колонны наемников подошли к стеле Матери Родины, Майдан Независимости был уже пуст, и полиция открывала Крещатик для движения транспорта.