Призраки Иеронима Босха

Королевские дети между тем не погибли. Придворные, которые отлично знали обо всем с самого начала, не стали их убивать, а тайком унесли в лес.

Для начала, королевины дети вовсе не были гадюками. Это были человеческие младенцы, меньше обычных, но все-таки вполне жизнеспособные. Чтобы их можно было отличить от других младенцев, каждому надели на шею золотую цепочку с королевскими знаками.

И вот когда правда более-менее выяснилась, король спешно отправил своих людей на поиски этих детей.

Снарядился отряд лесничих, взяли собак, соколов, с ними увязалось несколько придворных дам, которые не могли упустить случая развеяться, а с ними поехали и рыцари, которым нравилось охотиться и ухаживать за дамами. Коротко говоря, собралась большая кавалькада, и все это трубило в рожки, лаяло, ржало, смеялось, флажки, привязанные к пикам, расцвечивали небо, рукава свисали до земли и бахромой щекотали траву, лошадиные животы круглились под подпругами, седла брякали бубенцами и кистями – было на что посмотреть!

Найти семерых королевских младенцев в большом густом лесу – задача не очень простая. То и дело отвлекались на дичь, затравили десяток зайцев, потом погнались за оленем, но не догнали, после этого долго искали дорогу, потому что олень завел всех в густую чащу. Двое рыцарей и три прекрасных дамы затерялись в этой чаще, и никто не может сказать, где и в каких соотношениях они нашлись и чем после этого занимались. Во всяком случае, они к поискам младенцев не вернулись. Одна дама, кстати, не вернулась вовсе, и ее судьба неизвестна.

Несколько раз всадники обнаруживали в лесу младенцев, но это были не те младенцы – на них не было золотых цепочек с королевскими знаками. Посторонних младенцев не брали и ехали дальше.

Вообще младенцев в лесу нашлось довольно много, и это причинило немало разочарований. Хотели уже взять первых попавшихся, потому что день склонялся к вечеру и всадники утомились, а собаки охрипли от лая, – но король ясно дал понять: без золотых цепочек не возвращаться!

Поэтому поиски затягивались, и вот в лучах заката блеснуло наконец золото! Спустили собак, наказав им добычу не рвать, а только охранять. Собаки, впрочем, и сами это понимали. И вот подбежали лесничие к своим борзым, видят – к собачьим сосцам припало двое мальчиков с золотыми цепочками, дальше еще трое лежали, грустили, один ребенок вроде бы умер, а девочка нашлась чуть в стороне.

Всех детей собрали, завернули в одеяло и погрузили в корзины. Потрубили в рожки сигнал: «Найдено! Возвращаемся!» – и отправились обратно к королевскому замку.

Но вот солнце зашло, и вдруг младенцы затрепетали в корзине, задрожали, как-то странно расширились, словно мгновенно выросли. Еще миг – и корзина развалилась. Оттуда вылетели лебедята. Летать они не умели, поэтому, шипя, попадали на землю. Кавалькада тотчас остановилась, чтобы их не потоптать.

Собаки смотрели изумленно и переводили взгляд с лебедят на людей, словно спрашивая: «Как такое вообще возможно? Вы тут часом все с ума не сошли? Как это вы нам птицу подсунули под видом человеческих детенышей? Ну и ну! У собак-то такого точно не бывает!»

Если бы при этом находился ученый богослов, он бы заметил, что лебедь есть среднее между птицей и змеей, ибо обладает крыльями и другими признаками птицы, но шея его напоминает змею и он шипит, как змея.

К счастью, все ученые богословы давно разъехались, как о том уже было сказано раньше.

Тут стало понятно, каким образом королевин приплод не погиб в лесу, а остался жив даже спустя сравнительно долгое время. Ведь лебедятам было чем питаться и им не требовалось материнское или какое-то иное молоко.

– Если кто-то из них потом займет престол, как мы будем служить такому королю? – спросил один рыцарь другого. – Ведь нам трудно будет забыть о том, что в детстве он ел жуков и гусениц.

– Некоторые люди до сих пор едят гусениц, – отвечал рыцарь. – Я потом покажу вам такого, и у вас отпадут всякие сомнения.

– А, ну тогда ладно, – сказал первый рыцарь. – Тем более что принц – дитя. В детстве я и сам ел жуков.

– Вот видите, – сказал второй рыцарь. – Все это весьма простительно. Главное – чтобы он не делал этого прилюдно и во взрослом возрасте.

Пока ловили лебедят, у одного порвали цепочку, но решили, что это не беда – главное, цепочка в наличии, хоть и порванная.

Ехали всю ночь. Каждый всадник держал завернутого в плащ лебеденка и следил за тем, чтобы драгоценный птенец не повредил крылья. Многие всадники были при этом до крови исщипаны клювом непокорной птицы.

Когда взошло солнце, лебедята, по очереди попадая под горячие лучи дневного светила, превращались обратно в человеческих младенцев и принимались кричать, требуя молока и свежих пелен.

И только один лебеденок остался птенцом – тот, у которого была сломана цепочка.

– Пожалуй, скрыть это обстоятельство не получится, – заметил один из рыцарей. – Ведь королю точно известно количество рожденных королевой детей.

– Можно сказать, что один ребенок умер, – предложил второй.