Призраки на холме

В окно лился солнечный свет – здесь ей нужен был яркий свет, чтобы как следует нанести макияж и сделать прическу. Даже в глухой деревне необходимо следить за собой – этот урок она усвоила еще в юности, когда ездила на летние гастроли. Никогда не знаешь, кто может тебе повстречаться, даже на культурной пустоши, и никогда не знаешь, кто окажется полезен.

Взять, к примеру, Холли Шервин. Аманда помнила, как встретила ее много лет назад на фестивале «Ярмарка Лилит». Пятнадцатилетняя девчонка была поражена только что увиденным выступлением и никак не могла подобрать слов. В том, что она утратила дар речи, не было ничего необычного. Необычным было появление Аманды в шатре перед аудиторией из семнадцати пожилых женщин. После того инцидента с Джейсоном Прэттом ей приходилось соглашаться на подобную работу. Ребекка, ее агент, считала, что она зря так поступает.

– Твоя звезда засияет вновь, Аманда. Возьми перерыв на год-два, и люди обо всем забудут.

Но Аманда не могла позволить себе взять перерыв – Ребекке ли не знать.

Да она и не хотела. Когда она не выступала, ей казалось, будто она сидит на нескончаемом больничном. Причем это не приятный больничный, когда можно поваляться в кровати и посмотреть «Гранд-отель» или «Быть или не быть»[28] по телевизору, а такой, когда голова тяжелая и будто забита ватой. С одной из маленьких сцен неподалеку доносилась музыка – Аманду отправили на малопосещаемый участок фестивальной площадки вместе с начинающими фолк-певцами и девушками с дредами, жонглировавшими горящими кеглями в форме фаллоса. Отдаленное расположение оказалось неожиданным благословением. По крайней мере ее не затмевали актеры главной сцены.

В пьесе «Кто сильнее»[29] было всего два персонажа. Мадам Икс читала сорокапятиминутный монолог, обращенный к женщине по имени Мадам Игрек, не произносившей ни слова. Годами это была главная роль Аманды. Люди спорили, феминистский ли это шедевр или же шовинистический. Аманде нравилось интерпретировать роль и так, и так: иногда зал в ярости покидали женщины, иногда мужчины.

К тому же это профсоюзная роль. С учетом шкалы зарплаты. И повод выйти из дома. Она могла бы сыграть эту роль с закрытыми глазами. Но старые привычки и мышечная память не отпускали. Она погружалась в роль, вытаскивала на поверхность мрачные отрывки сценария в надежде, что у кого-нибудь из тех, кто сидит на этих складных стульях, пойдут мурашки по коже.

Мадам Икс: Ты думала, я правда выстрелю? Нет, я уверена, ты так не думала. Вот если бы ты вздумала в меня стрелять за то, что я встала на твоей дороге, я бы не очень удивилась! Да, я знаю, ты не можешь мне этого простить, хотя я совсем не виновата перед тобой!

В течение сорока пяти минут Аманда следила за девушкой-подростком, мельком поглядывая на нее, а один раз расхохоталась, уставившись прямо на нее, будто рассказывая ей шутку. Она увидела, как разрушение «четвертой стены» ошеломило девушку. Спектакль – как временное убежище: если нарушить его архитектуру хотя бы чуть-чуть, это может шокировать чувствительного зрителя.

Позже девушка разыскала ее в задней части шатра. Аманда пила воду из литровой бутылки большими глотками, парик лежал на складном стуле вместе с ключами от машины. Неряшливая девочка-подросток с мышиного цвета волосами и непримечательным лицом, не считая зеленовато-коричневых глаз, которые, заговорив с Амандой, она раскрыла так широко, что Аманда подумала: уж не под кайфом ли она?

– Это было… охренеть как круто! – заикаясь, проговорила девушка. – Ну, то есть, вы… вы так замечательно играли.

Аманда допила воду, вытерла рот салфеткой, сняв малиновую помаду, и улыбнулась. Она знала, что без парика и помады выглядит на несколько десятков лет моложе. Ей было всего сорок, хотя этой девочке она наверняка казалась дряхлой.

– Какая ты милая! – Она наклонила голову, вновь ослепительно улыбнулась и рассмеялась. – Как тебя зовут?

– Холли. Холли Шервин.

– Холли Шервин. – Она обхватила лицо девушки руками и поцеловала ее в губы. – Спасибо, Холли Шервин.

Память была одним из инструментов в арсенале Аманды, хотя ей потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить имя Холли Шервин, появившееся в почте три месяца назад.

Уважаемая Аманда Грир!

Прошу прощения за то, что пишу Вам столь внезапно. Я – драматург, и я видела вас в пьесе «Кто сильнее» на «Ярмарке Лилит» в девяносто шестом. Это зрелище потрясло меня до глубины души и окончательно убедило в том, что я хочу работать в театре…