Призраки на холме

Он открыл ящик, чтобы убрать одежду – несколько свитеров, плотные шерстяные носки, джинсы и брюки цвета хаки. Стиви придерживался философии, основанной на картинке, которую давным-давно видел в доме прошлой пассии. На ней был изображен человек за молитвой с надписью: «Я не прошу много, но то, что у меня есть, должно быть очень хорошего качества».

Роман с той пассией у Стиви не сложился. В его жизни вообще мало что сложилось, будь то карьера, отношения или жилье. Уже несколько лет – вернее, как он недавно с огорчением понял, несколько десятков лет – он переезжал с места на место, присматривал за чужими домами и питомцами, делал уборку, а иногда жил у любовников.

«Я как петарда, – написал он в своем профиле в «Grindr». – Сгораю быстро и жарким пламенем. Обожгу вам пальцы, если попытаетесь меня удержать, а потом остыну». Одни считали это забавным, другие – даже сексуальным, но только близкие друзья, как, например, Холли, знали, что это правда. Он оставил за собой крошечную квартирку в Челси с фиксированной арендной платой, которую сдавал одной и той же женщине вот уже семнадцать лет. Когда ему становилось совсем плохо, она уезжала на выходные или на месяц, а Стиви приводил себя в порядок. Оставаться в своем уме – более-менее – ему помогала подработка в «Восходе Гекаты», где он составлял микродозы психоделиков для виккан и неоязычников, а также периодическая работа со звуком.

Стиви вздохнул и сделал глубокий, очищающий вдох носом, жалея, что у него нет кокаина. Вот что прочистило бы ему голову. Он неделями ждал этой поездки, но, оказавшись здесь, чувствовал не только радостное возбуждение, но и определенную взвинченность. Он не выступал уже несколько лет; последней была постановка «Рождественской песни» по «Zoom», где Стиви сыграл призрака Марли. Он хотел исполнить роль Боба Крэтчита, но не сумел убедить режиссера.

– Ты похож на призрака Марли, Стиви! – Судя по ее тону, это был комплимент, но он не понимал, как эти слова можно воспринять таким образом.

Дьявольский пес Томасин – явно роль получше. К тому же он, несомненно, радовался участию Нисы в проекте. Он ни за что не станет опять с ней спать, тем более когда рядом Холли, тем более когда они вместе работают. Те дни давно миновали, как и привычка нюхать кокаин и находить любовников по интернету.

Теперь он жаждал забвения иного рода – раствориться не в человеке или наркотике, а в темноте гримерки, которую познал в детстве, в мире, который не должен был изведать в столь юном возрасте и бежать из которого ему уже никогда не удастся. Теперь он это знал.

Впервые прочитав сценарий Холли и увидев, что она сделала с Томасином, он узнал себя в черном псе – твари, соблазненной великим злом, которая в дальнейшем обольщает других. Стиви никогда не совершал ничего, подобного ужасам, через которые прошел в детстве, но на его совести были вещи, по-прежнему не дававшие ему спать. Голоса в голове, видения, от которых он не мог избавиться, сколько бы ни пил или курил.

Когда он был совсем юным, актерство приносило ему радость. Сейчас он мог надеяться лишь на прозрение и шанс исчезнуть, пусть даже всего на несколько часов во время репетиции или работы за компьютером над созданием звука, который неизбежно привлечет других людей.

Он приехал сюда, чтобы сделать все это. Он был благодарен Холли за эту возможность; благодарен Нисе за ее присутствие, за ту искру, которую она по-прежнему в нем разжигала. Он выдохнул, досчитал до восьми, встал и встряхнул руками. Повернулся, чтобы окинуть взглядом комнату.

Симпатичная комната, подумал он. Фиолетовая. Ладно, не слишком симпатичная, но сойдет. Пышные занавески от Лоры Эшли, покрывало в тон – очень старомодное, но, судя по запаху, чистое. В комнате было прохладно, но он любил спать в холоде.

Он направился к двери и тут увидел что-то на полу под комодом. Один из его новых шерстяных носков. Он точно помнил, как сложил их все и аккуратно убрал в верхний ящик, помнил, как провел пальцем по ровным рядам, словно музыкант, проверяющий только что настроенное пианино. Ему нравилось во всем соблюдать порядок. Ниса утверждала, что у него обсессивно-компульсивное расстройство, но это помогало ему побороть тревогу, особенно в незнакомом месте. Как носок мог упасть? Стиви нагнулся, глядя на носок, свернувшийся возле стены.

– Как ты туда попал?

Он встал на колени перед комодом, но все равно не сумел достать носок. Тогда он встал и потянул на себя тяжелую мебель. Подняв носок, он начал двигать комод обратно, но остановился.

В комнате по периметру шел деревянный плинтус, частично прикрытый обрывками старых обоев с фиолетовым узором. Сдвинув комод, Стиви обнаружил участок стены, где плинтуса не было. Туда вставили небольшую панель, дюймов шесть в высоту и почти столько же в ширину.

Не панель – крошечную деревянную дверку, хвойно-зеленую, с латунной ручкой размером с головку кнопки. Стиви в ошеломлении разглядывал ее. Он вытер пыль и приставшую к дверце паутину, сжал крошечную ручку большим и указательным пальцами и потянул. Она не сдвинулась. Он снова дернул. Ничего.