Призраки на холме

Ниса перевела на нее взгляд, удивленная изменившимся тоном женщины. Аманда казалась подавленной, даже обеспокоенной. Из-за погоды? Но Аманда жила в сельской местности и, похоже, гордилась своей стойкостью. Нисе она как раз напоминала Эвадну Моррис, еще одну хитрую старую гарпию. Она склонила голову, решив забыть о ссоре в башне.

– Аманда, в чем дело? Она вам что-то сказала?

Аманда помедлила.

– Сказала, что электричество может пропасть на много дней. Похоже, она считает, что оставаться здесь – ужасная идея…

Аманда вроде собиралась продолжить, но посмотрела мимо Нисы, и та повернулась, чтобы узнать, что отвлекло ее внимание.

– Кто это сказал? Эвадна? – Холли вразвалку шла к ним от центральной лестницы. После душа волосы у нее были мокрые, на лице остались капли воды. – Привет, милая, – пробормотала она, остановившись рядом с Нисой.

– Она говорила с Эвадной, – сказала Ниса, ожидая, как отреагирует Аманда.

Холли посмотрела на Аманду.

– И?..

Аманда повторила то, что только что рассказала Нисе. Холли пожала плечами.

– Думаю, переживем, – сказала она. – У нас полно еды, дров, свечей и прочего.

– Может, нам нужен чеснок, – насмешливо произнесла Ниса. Неужели Холли не видела, что Аманда что-то скрывает? – И аконит… Или средство против собак, – прибавила она, за что Холли с укором посмотрела на нее.

– Слушайте, мы все равно сами по себе, – возразила Холли. – Просто не будем выходить. Хорошо бы после ужина устроить еще одну читку. Если пропадет электричество, почитаем при свечах. Элизабет Сойер все равно так бы и делала.

– Свечи очень льстят тем, кто в возрасте, – подколола Ниса.

Аманда демонстративно проигнорировала замечание и повернулась к Холли.

– Ты не видела Стиви?

– Наверное, он наверху, – сказала Ниса. – Зубы точит.

– Смотрите. – Аманда указала на окно. Белые хлопья размером с никель кружились на ветру, заметая подъездную дорожку. – «А ночью будет дождь», – могильным тоном произнесла она, проверяя, узнают ли остальные реплику, предвещавшую смерть Банко в шотландской пьесе.

Холли кивнула и медленно улыбнулась.

– «Уж он идет!»[59]

Глава шестьдесят девятая

Стиви укрылся у себя в спальне. Плотно закрыв дверь, он сел на край кровати и уставился на свое отражение в зеркале напротив. Выглядел он изможденным, высокие скулы и глубоко посаженные глаза придавали ему осунувшийся вид, делая его старше. «Это все чертова пьеса». Зачем он вообще согласился играть роль демона, да еще и пса?

И тот бильярдный шар, катившийся по полу игровой комнаты… Стиви видел его так же отчетливо, как сейчас видел собственное лицо в зеркале. Если бы это был шар с восьмеркой, похожий на игрушечный шар судьбы, он бы хоть знал, что у призрака – или кто это был – есть чувство юмора. Но нет, проклятый шар попытался раскроить ему череп.

Он должен держать себя в руках, любым возможным способом погасить зарождающийся приступ паники, который выражался электрическим током под кожей, вкусом старых монет во рту.

Однако он не мог избавиться от мыслей об увиденном послании.

Входи.

Обхватив себя руками, Стиви принялся раскачиваться на кровати взад-вперед. Он не мог никому рассказать о том, чему стал свидетелем. Решат, что он спятил. Может, и правда спятил. Он сделал дыхательные упражнения, постарался очистить голову от мрачных мыслей и сосредоточиться на воспоминаниях о спокойной синей воде, зеленых деревьях, песне птиц. Всей той хрени, которой его учили.

Ничего не помогало. Его не покидало ужасное чувство, будто у него над головой нависла необъятная черная волна, готовая утопить его, если он это допустит.

«Прекрати, – думал он, раскачиваясь все быстрее в надежде опередить волну. – Прекрати, прекрати, прекрати, прекрати…»

Из последних сил он перегнулся через кровать и взял с пола сумку. Отыскал в ней пузырек с лекарством против тревоги, вытащил маленькую голубую таблетку, ногтем отколол крошечный кусочек. Проглотил всухую, затем схватил с прикроватного столика бутылку воды и попытался избавиться от горького послевкусия.

Скоро лекарство подействует. Зная это, он немного успокоился и закрыл глаза.

А что дальше? Ну да, Холли упоминала очередную читку сегодня вечером. Некоторое время назад его бы охватил ужас при мысли об этом, но сейчас он даже обрадовался. У него будет возможность извиниться перед Нисой и попробовать иначе представить свой финальный монолог – его любимые реплики в спектакле.

Я вытянусь, сделаю свое тело тонким, словно серебряная проволока,

И войду в следующую душу с табачным дымом —

Человек не узнает, что я там,

Угнездился между сердцем и ребрами, клубок тьмы,

Меньше воздуха…