Призраки на холме

– У нас полно еды, – сказала я, решив, что она проверяла холодильник.

– И мы нальем воды, – вставила Аманда. – Там, где я живу, каждую зиму на день-два пропадает электричество.

– Если останетесь здесь, окажетесь в полном одиночестве. – Мелисса осмотрела вестибюль, задержав взгляд на главной лестнице. – Где ваш друг Стиви?

– Наверное, у себя, – сказала Ниса. – Ему нужно было передохнуть.

– Вы должны держаться вместе. Постарайтесь поддерживать огонь в камине.

Аманда изобразила кроличьи уши.

– Утром получилось не очень хорошо.

– Поддерживайте огонь, – повторила Мелисса, натягивая капюшон. – Если что-то произойдет, звонить в службу спасения бесполезно – если у вас вообще будет связь. У нас работает только полиция штата, а их посылают из окружного штаба. Чтобы добраться сюда, им потребуется не меньше часа. Это в лучшем случае, в хорошую погоду. Это не городская дорога, а Тру не станет здесь убирать снег, пока не минует буря. Вы можете застрять здесь на несколько дней. А то и на неделю.

– Ничего страшного. – Я улыбнулась, излучая уверенность. Все действительно было хорошо.

Ниса крепче сжала мою руку. Я посмотрела на нее; она ободряюще улыбнулась Мелиссе.

– Спасибо еще раз. Будьте осторожны на дороге.

Мелисса подняла палец, призывая нас молчать. Она запрокинула голову, будто прислушиваясь, и уставилась в потолок, слегка опустив веки, а когда широко открыла глаза, я увидела, что гнев уступил месту какому-то иному чувству, похожему на отчаяние.

– Значит, уже слишком поздно, – пробормотала она и пошла к выходу.

С удивлением и тревогой я наблюдала за ней. Думала, она будет настаивать на своем. Заметив, как она расстроена, я почти надеялась, что она станет настаивать.

Однако Мелисса открыла дверь и замешкалась совсем ненадолго, положив руку на тяжелую ручку. Свет вновь заиграл на янтарном кольце. Если притронуться к нему, обожжешься? Она тоже взглянула на кольцо, потом подняла голову и встретилась со мной взглядом. Ее губы не шевелились, но я снова отчетливо услышала ее слова, словно через наушники.

Слишком поздно.

Она поспешила вниз по ступенькам, через снежную круговерть, села в грузовичок и вскоре скрылась из виду за поворотом.

Глава семьдесят первая

Он ожидал обнаружить тесное, темное пространство. Не чулан, но, может, заколоченный дверной проем или систему вентиляции. Или же он должен был заглянуть в детскую.

Однако маленькая зеленая дверка явила ему нечто вроде длинного, узкого, прямого тоннеля, ослепительно яркого. Он даже прикрыл глаза рукой. Подождал, не исчезнет ли слепящий свет, не воцарится ли приятный, сотканный из теней полумрак.

Этого не произошло. Потоки света плыли по его векам, а сердце билось все быстрее и быстрее. Не в силах больше терпеть, он опустил руку и зажмурился от боли.

Тоннель – яркий прямоугольник в обрамлении обрывков фиолетовых обоев – никуда не исчез. Проход никак не мог превышать нескольких дюймов, самое большое фута, и наверняка выходил в детскую.

Но выглядел он больше. Тянулся на немыслимое расстояние, куда-то вдаль, где пульсировал опьяняющий водоворот света, словно черная дыра из мультфильма. Цвет выцветшей меди, прошитый зелеными и иссиня-черными прожилками, кричащий красный, напомнивший ему пролитое на скатерть вино. Игра цветов казалась на удивление яркой, словно в глубине двигались предметы, как кусочки цветного стекла или ракушек внутри калейдоскопа.

Прищурившись, он вдруг разглядел их в водовороте: крошечные человеческие силуэты – дети – и еще фигуры побольше в белом и темно-синем. Скатерть, словно красноватая рана, на изумрудно-зеленой лужайке, испещренной желтыми нарциссами и оранжевыми тигровыми лилиями. Он придвинулся ближе к дверному проему, прижал к нему лицо, желая стать ближе к ним, и ощутил тепло, как от летнего солнца.

Это не было игрой воображения. Крошечные человечки были реальными, они были живыми – он видел их как будто сквозь другой конец телескопа. Один ребенок был одет в красное. Размытые очертания второго не удавалось разглядеть. Желтая рубашка? Между ними носилась веселая точка. Еще один ребенок? Но столь маленькое дитя не смогло бы так быстро двигаться. «Собака», – подумал он. Как будто ожил один из его бумажных театров.

Стиви охватило непреодолимое желание схватить волшебную панораму, удержать ее в руках.

Он отодвинулся от проема и закатал рукав. Затем прижался к стене и просунул руку внутрь. У него были длинные руки и крупные кисти с очень длинными пальцами, однако, как ни старался, он все равно не мог дотянуться до фигурок, и, в конце концов, ему стало казаться, что он вот-вот вывихнет руку.

И вдруг, как это ни странно, его плечо проникло в тоннель сквозь маленький проем. Он думал, что поцарапает руку о деревянную раму, но ощутил лишь приятный жар, а обрывок обоев, будто поцелуем, коснулся его щеки. Но лицо оказалось прижатым к стене, и он больше не видел ярких фигур. Придется засунуть туда голову и шею.