Призраки на холме

– Потому что она ведьма, – сказала Аманда. – Они все ведьмы. В доме Эвадны был какой-то алтарь. Она сказала, что мы должны покинуть Хилл-хаус. По правде говоря, она мне даже приказала. Они с Эйнсли и Мелиссой… они что-то задумали. Эти кольца… – Она посмотрела на меня, будто осознав что-то. – Ты к ней ходила, Холли. Говорила с ней. А что, если Хилл-хаус – дом их колдовской общины, или как это называется у ведьм? Вот почему они хотят, чтобы мы уехали. Пытаются отпугнуть нас.

– Что ж, у них получается, – сказала Ниса, гладя меня по волосам.

– Нет. – Я вынудила себя улыбнуться. Просто сидя на месте, ощущая над собой и вокруг твердые ступеньки, я почувствовала, как укрепляется моя воля. Черта с два я позволю Эвадне и ее тварям – зайцу, фетчу или кому бы то ни было еще, – испортить мою пьесу. – Со мной все в порядке, отделалась легким испугом. Но думаю, вы правы, Аманда. Эвадна, Эйнсли и, наверное, Мелисса тоже – они пытались напугать нас.

– Но какой в этом смысл? – сказала Ниса. – Эйнсли сама сдала тебе Хилл-хаус.

– Потому что ей очень нужны деньги. – Я уставилась на входную дверь, радуясь, что Аманда заперла ее на засов.

– Может, это афера, – задумчиво проговорила Ниса. – В интернете все равно нет отзывов на этот дом. Надолго здесь никто не задерживается. Так что она просто берет деньги и прикарманивает их?

Аманда стукнула метлой по полу, чтобы привлечь наше внимание. Дождавшись, когда мы с Нисой поднимем глаза, она продолжала тем властным голосом, который я помнила по пьесе «Кто сильнее»; ее глаза сверкали, словно она стояла на сцене, а не в вестибюле с растрепавшимися волосами и потекшим из-за снега и ветра макияжем.

– Вы меня не слышали? Они ведьмы – настоящие ведьмы. Я же говорю, здесь собирается их община или кто-то еще. Да, Эйнсли нужны деньги, но остальным не нравится, что она сдает дом. «Это опасно» – так сказала мне Эвадна. Вот почему Мелисса приглядывает за нами, пока мы здесь, а Эвадна пытается нас отпугнуть. Вы не можете этого отрицать, – резко заявила она, когда я собралась возразить. – Каждый из нас стал свидетелем чего-то странного, даже сверхъестественного. А вдруг все это было настоящим? Между этими тремя идет какая-то борьба, а мы всего лишь сопутствующий ущерб.

Аманда замолчала, запрокинув голову, словно в ожидании аплодисментов. Минуту спустя она посмотрела на нас.

– Ну?

– Ладно, – сказала я, – но все-таки… что нам делать? Я не собираюсь уезжать.

– Я тоже. – Меня удивил решительный тон Нисы. – Этот дом… он действительно выносит на поверхность что-то сокрытое внутри нас. Даже Стиви в малой гостиной… Это было странно, но ты права, Холли. Наконец он придумал что-то жутковатое для пьесы. Для нас. Вот увидите, Аманда, – продолжала она. – Пока вас не было, я читала за вас ту сцену Томасина и Элизабет… И Стиви прямо притянул к себе внимание. Он прошиб меня, – прибавила она. – И да, было страшно. Это одно из тех мест, о котором Стиви беседует со своими друзьями-язычниками, – тонкое пространство, в котором можно достичь того, что обычно недоступно. Думаю, именно это вдохновило Стиви. И меня. Вот почему Эвадна и другие хотят выгнать нас из Хилл-хауса – не хотят делиться им и пытаются напугать нас, заставить уехать. – Она крепче стиснула мою руку. – Но я не уеду. Здесь мой голос звучит лучше, чем когда-либо.

Лицо Нисы побледнело, но ее глаза сверкали. Она подняла голову и запела:

Когда бы старухи зайцами могли на горке стать,
То сколько с косами девиц пошло их добывать?

По шее у меня побежали мурашки. Она поменяла слова. Ее голос тоже казался иным – намного глубже, будто его пропустили через музыкальную программу Стиви.

Я еще никогда не видела такого выражения у нее на лице.

– Хватит, Ниса, – прошептала я.

– Это просто песня, – пробормотала она. Слова растворились в паривших над нами тенях. Она отняла руку.

– Больше похоже на заклинание, – сказала Аманда. – Между прочим, я только за. – С метлой в руках она сама походила на ведьму. – Клин клином вышибают. Мы здесь для того, чтобы работать над пьесой Холли – пьесой про ведьму, – продолжала она. – Все равно что репетировать «Гамлета» в настоящем замке. Реклама будет потрясающая. Скажите, что я не права.

– Я не считаю, что вы не правы. – Я тщательно подбирала слова. Пение Нисы, шок от нападения зайца, признание Аманды в том, что она верит в ведьм, – я начинала чувствовать себя так, словно приняла наркотики. Как будто больше не могла доверять собственным чувствам.

Но эта мысль быстро отступила, вытесненная другой. Громче, сильнее. Она настаивала, что нет ничего важнее, чем быть здесь, сейчас, с друзьями и этой пьесой. Во мне боролись два противоположных чувства, и от этого меня мутило.