Призраки осени

Шейла встала напротив мужчины, сильнее закуталась в халат и демонстративно пожала плечами. Человек кивнул: «Чего тебе?» Шейла дернула головой: «Свинтите отсюда», – скривилась: «Поскорей!» Незнакомец бездонно зевнул, будто поражаясь ее наглости. Его узкая ладонь едва прикрывала пасть. Что-то там было неладно, какая-то катастрофа с зубами. Парень убрал руку и очень по-особенному сложил губы. Шейла прочла: «Уважаю, но потерпи чуток». Шейла завелась, ее руки метнулись к лицу и сдвинули на бок клок прически: «Совсем тупой?! Не видишь, горю!» Мужчина посерьезнел, складки на лбу прыгнули на брови: «Усек! Линяем!» Он шагнул в студию и что-то шепнул на ухо своей даме. Та мгновенно завершила дела и зацокала вместе с парнем по улице к центру. Парочка ни разу не обернулась.

Шейла стряхнула с плеч халат и перешла в тень.

Люси Уайлд что-то напевала, когда зазвенел колокольчик на двери.

– Добро пожа… – слова хрустнули во рту, когда она увидела Шейлу. Слезы брызнули, как в кино. Женщина кинулась к Шейле и утопила в объятиях.

– Крошечка моя! – рыдала взахлеб чужая мама. – Они нашли тебя! Ты жива!!! Я верила, и Кристи все время твердила, что ты жива! А она плакала. Она так плакала! Ты даже не можешь себе представить! Мы все так волновались! Ужасно! Ужасно!

– Почему ты мокрая?! – опомнилась она. – Что… что с твоими волосами?! Тебя держали в подвале?! Силой?! На тебе лица нет! – задыхалась Люси, и глаза метались, подмечая мерзкие, слишком злые, слишком настоящие подробности.

– Ты… не больна? – взрослой мисс было стыдно, но ее руки нащупали что-то рваное. Неживое. Девочки такими не бывают.

– Да все в порядке, мисс Уайлд, – засветилась Шейла самой очаровательной из улыбок, на которую только способна картонная кукла с лицом из шторы.

– Тебе надо в больницу! – убежденно закивала Люси и потянулась за телефоном.

– Нет, – продолжала скалиться Шейла и вдруг поняла, что не знает, из чего у нее сделаны зубы. – Мне только в морг.

Люси не справилась со своим лицом. Не успела. Отвращение вспыхнуло на нем, как пожар.

Дамы слишком хорошо поняли друг друга. Люси сдернула телефон со стола и попыталась ударить им Шейлу. Та сделала всего шаг. Но он решил все. Шейла растопырила пальцы и вогнала их мамаше Кристины в шею. С карандашных огрызков сиротливо закапало на непроявленную пленку.

Шейла попыталась подставить ногу и поймать телефон, но тот упал со всего маху. Трубка раскололась и заныла короткими гудками.

– Незадача, – причмокнула Шейла и ободрала со рта лохмотья лейкопластыря. Тело, подлатанное добрым доктором, начало сдаваться.

Ее мог бы выручить мобильный, но старый телефон пропал вместе с прежним телом, а нового из куриных костей и часов с кукушкой пушер ей не собрал.

Шейлу потрясало, с какой легкостью и равнодушием она приняла свое текущее существование. «Мне тринадцать, сегодня под вечер я развалюсь, если не успею…» – и тут фактор Кристины приобрел неожиданный вес и ценность.

– Я правда смогу забрать ее тело? – указательный карандаш Шейлы закручивал темную спираль реагента в луже, накапавшей из мисс Уайлд.

«Мо-е-т бт» – лопались буквы-пузырьки.

– Обещаешь?!

«Би-ез уврн-ео-сти», – стояла на своем кровь.

– Я ничего не буду делать! – бесилась Шейла и крошила палец об пол. Лужа принимала злость без споров.

– Пожалуйста, – падала на колени Шейла и молила сворачивающееся пятно всеми пальцами. – Пожалуйста!!!

«Т зн-и-а-ш чт-ыио делть»

Телефон мяукал из-под стола, издеваясь над нею.

Эффект Доплера

Барбару сильно порезало осколками.

Сэму казалось, если собрать всю кровь, покинувшую тело жены, и разлить по бутылкам, получится примерно упаковка пива.

Они прятались в парке за живой изгородью из шиповника. Доплер порывался вызвать такси, отнести жену домой на руках, заорать во весь голос, но Барби не пускала его. Узница подвала была все так же нечеловечески сильна. Кожа на ее лице лопнула и висела лоскутами. Мышцы высохли, кости выперли наружу, напоказ, точно давали премьеру в анатомическом театре. Все признаки твердили, что припадок на пике.

Доплер вымерз до дна. Эмоции застыли с распахнутыми ртами. Мысли напоминали остро заточенные векторы. Они пронзали варианты поступков, самые слабые и беззащитные тут же дохли.

Первым, практически ритуальным рефлексом Сэма было тащить жену в участок. Бастион права. Десяток своих. Решетки. Автоматическое оружие.

Мысль-мачете обрубила эту ветвь, как абсурдную.

Барби истекает кровью, Доплер в мелких порезах. Откуда они и каких проблем нацепляли на хвост? Кто, в конце концов, эта баба? Сэм никогда не рассказывал, что женат.

Доплер поставил рот на замок и заметался.

Инициативу перехватила bleeding Madonna[1].

– Дом с розами, – прошептала она. Доплер узнал этот тон, и его морозное спокойствие дало трещину. Барбара провидела.

– Рядом, – повел ее муж. – Детали.

Знакомая игра.