Призраки Востока

Прошел еще день. Настала ночь, а вместе с ней явились и призраки. Но на этот раз обошлось без скорбных воплей и причитаний. Предатель Томодзо, ожидая неправедной мзды, снял о-фуда с окна на задней стене дома. Больше того, он ухитрился, пока его хозяин совершал омовение, выкрасть из ковчежца золотую статуэтку Будды и заменить ее простой медной, а настоящую зарыл в саду. Теперь ничто не мешало призракам проникнуть в дом. Закрыв лица рукавами, они, словно струи тумана, просочились в окно, с которого исчез священный охранительный текст. Но о том, что случилось в доме, Томодзо узнать было не суждено.

Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, когда подлый слуга осмелился подойти к дому господина и постучать. Впервые за все годы службы он не получил ответа. Тишина напугала его. Он позвал О-Минэ, и они вместе вошли в дом. Пройдя в спальню, он дрожащим голосом позвал своего господина. И снова ему никто не ответил. Томодзо открыл ставни, в доме стало светлее, но по-прежнему не было слышно ни шороха. Тогда он осмелился приподнять край москитной сетки и тут же с воплем ужаса вылетел из дома.

Синдзабуро был мертв, и похоже было, что умер он отвратительной смертью. На лице застыло выражение ужаса. На кровати рядом с телом были разбросаны кости женского скелета. А две костлявые кисти крепко сжимали шею бывшего ронина.

11

Старый предсказатель Юсай смотрел на труп своего соседа. Пять минут назад к нему прибежал Томодзо и долго не мог связно объяснить, в чем дело. Юсай был подавлен ужасной картиной, но все же внимательно огляделся по сторонам и очень скоро заметил, что на одном окне о-фуда нет. Осмотрев тело Синдзабуро, он обнаружил исчезновение золотого амулета. Вместо него в ковчежце лежала дешевая медная статуэтка Фудо. Увиденного было достаточно, чтобы заподозрить Томодзо в краже, однако старик решил не торопиться с выводами и сначала поговорить со своим старым знакомым, священником Рёсэки. Он еще раз обследовал дом и со всей возможной поспешностью направился в храм Симбандзуй-ин.

Рёсэки сразу пригласил его в личные покои.

– Ты здесь всегда желанный гость. Проходи, располагайся, будь как дома. – Священник усадил Юсая и сам уселся напротив. – Не хочу тебя огорчать, но твой сосед, Хагивара-сама, мертв.

– Верно! – Юсай не мог сдержать изумления. – Я-то знаю, что он мертв, а вот как ты об этом узнал?

– Хагивара-сама страдал от дурной кармы, – задумчиво проговорил священник. – А в услужении у него был плохой человек. С Хагиварой случилось то, что должно было случиться. Его жребий определился задолго до его рождения. Я бы не советовал тебе очень переживать по поводу его гибели.

– Слыхал я, – покачал головой Юсай, – что священник, ведущий праведную жизнь, способен заглянуть в будущее хоть на сотню лет, но своими глазами я такого священника вижу впервые. И все же кое-что в этой истории не дает мне покоя…

– Ты о краже мамори? – прервал его священник. – Не думай об этом. Фигурка зарыта в саду, ее найдут и вернут мне в августе на будущий год.

– Знаешь, – еще более изумился старый предсказатель, – я изучал Инь-Ян , и кое-что понимаю в искусстве предсказания. Да что там говорить, я этим зарабатываю на хлеб. Но такого я и представить не мог. Как ты это делаешь?

– Сейчас это неважно, – мрачно ответил священник. – Я хочу поговорить с тобой о похоронах Хагивары… У его семьи есть свое родовое захоронение, но там его хоронить как раз и не стоит. Лучше бы похоронить его рядом с О-Цую, госпожой Иидзима. Это будет правильнее всего, уж очень глубокой была их кармическая связь. Но ты обязательно должен поставить у него на могиле надгробье за свой счет. Только так можно погасить твои кармические долги…

Вот так и случилось, что Тиндзабуро похоронили рядом с О-Цую на кладбище Симбандзуй-ин в Янака-но-Сасаки.

На этом заканчивается повествование о призраках из романа «Пионовый фонарь».

* * *

Мой приятель спросил, как мне понравилась эта история. Вместо ответа я сказал, что хотел бы сходить на кладбище Симбандзуй-ин, чтобы прочувствовать местный колорит, поскольку иначе писать просто нельзя.

– Я пойду с тобой, – ответил приятель. – Но как тебе персонажи?

– Знаешь, с точки зрения западного читателя, – помявшись, ответил я, – твой Синдзабуро – довольно жалкое создание. Я мысленно сравнивал его с нашими героями-любовниками из старых баллад. Те были готовы последовать за своими возлюбленными хоть бы и в могилу. А между прочим, они были христианами, и не могли рассчитывать на следующее рождение. Синдзабуро – буддист, у него впереди – миллион жизней, а он дрожит за это своё единственное жалкое воплощение и боится девушки, вернувшейся за ним с того света. Ну и чего в нем больше: трусости или эгоизма? Тоже мне – самурай! Чуть что – сразу бежит к священнику спасаться от призрака. Мне кажется, О-Цую правильно сделала, что придушила его.