Призванный в Бездну (СИ)

Меня бросило в жар. Я увидел гигантскую лестницу, вырубленную в дальней стене. Она доходила до самого верха — до второго слоя.

Больше медлить не стоило. В густой мгле по бокам я заметил скопления светлячков, таких же, как и те, что танцевали вокруг меня. Если моя догадка была верна, их привлекали безликие.

Но дорога к лестнице была свободна — широкая, на удивление прямая аллея. Я осторожно двинулся по ней, на всякий случай приготовив жезл. Он очнулся от дрёмы; в глазницах черепа загорелись пурпурные огни.

Туман скрадывал звуки. Я не слышал даже звука собственных шагов, только гулкое биение псевдосердца. Я избегал приближаться к аркам и статуям, которые встречались на улице, но иногда они выпрыгивали из своих карманных измерений, как чёртики из табакерки.

Когда я оборачивался, то всякий раз видел следующую по пятам стену из светлячков, которые носились в тумане.

Неожиданно передо мной открылась площадь. Я стоял на одном из концов огромного янтарного семиугольника. А в центре его, если можно говорить о каком-либо центре извращённой, геометрически невозможной фигуры, высился исполинский силуэт.

С первого взгляда мне стало понятно, что это — патриарх. Не первый среди равных, не вожак, заслуживший власть силой, а тот, кто послужил прародителем всех безликих, которые обступили площадь.

Черви, составлявшие его тело, беспрестанно двигались. Казалось, он находился в вечном движении, как живая картинка — каждый скетч чуть отличался от предыдущего. Патриарха покрывала слизь, в которой шевелились покрытые клыками щупальца. Они двигались с неестественной грацией и ловкостью, словно обладали собственной волей.

В отличие от других безликих, глаза патриарха не выпирали из головы. На их месте чернели глубокие провалы, которые словно впитывали свет. Невозможно было определить, куда он смотрит — и всё же его леденящий взор вонзился в меня, словно обнажив душу и заглянув внутрь.

Я прошлой жизни я многое отдал бы, чтобы нарисовать подобное существо.

Но теперь я мечтал лишь об одном — уничтожить эту тварь.

Безликий, заточённый в моём разуме, безмолвно взвыл, не то жалуясь на меня, не то поспешно заверяя в верности своего создателя и повелителя.

Подавляющее присутствие патриарха ощущалось издалека. Он сминал любое сопротивление. На плечи опустилась многотонная тяжесть. Я едва устоял на ногах, — но продолжил идти к нему навстречу.

Ладонь, державшая Лью’с, вспотела. Почему-то ни пот, ни слюна не превращались в червей, как кровь. Я сфокусировался на ощущении тяжести в руке, медленно, чертовски медленно поднял её — и обнаружил, что стою напротив патриарха.

Близко.

Гораздо ближе, чем хотел бы.

Когда я успел?

Он пошевелился, и на мой разум обрушился ментальный таран. Чудовищное в своей неистовости мысленное послание, суть которого сводилась к одному.

«ПОДЧИНИСЬ!»

Руки тряслись, как у пьяного. Я прицелился.

«ДИТЯ МОЕГО ДИТЯ — ПОДЧИНИСЬ!»

В груди бушевала ярость. Эта дрянь, эта мерзость приказывать мне! Смела считать, что я её игрушка!

«ЕДИНИЦА, УТРАТИВШАЯ ЯСНОСТЬ, ПОДЧИНИСЬ!»

Никогда и ни за что я не буду чьим-то слугой. Меня не сломать. Не раздавить. Нет ничего важнее моей свободы.

«ЧУЖАК, РАДИ ВЫСШЕГО БЛАГА, ПОДЧИНИСЬ!»

Мысленные преграды, которые я научился выставлять за годы медитаций, рушились одна за другой. Ноги уже онемели, и оцепенение поднималось выше, постепенно захватывая меня целиком.

— Есть лишь одно высшее благо, — выдавил я под напором патриарха. — И это свобода!

Столб пурпурной энергии вырвался из жезла и ударил в место, где секунду назад стоял патриарх. Он увернулся с издевательским проворством. Древняя колонна за ним приняла на себя удар и с грохотом обрушилась.

Нажим на моё сознание ослаб. Я вырвался из тисков ментального плена — и едва ушёл от ответной атаки. Она задела самым краем: хлыст-щупальце вспорол мне бок. Из него тут же начать хлестать кровь. Красные капли окропили янтарную плиту, и туман над ними сгустился в жадные водовороты.

Игры кончились. Я превратился в безликого и отпрыгнул от нового выпада.

Разозлённый моим отпором, патриарх не сдерживался. Он обрушил на меня стремительные удары, перетекая из одной формы в другую. Я не узнал и десятой доли существ, доступных ему. Куски янтарных плит разлетались во все стороны, не выдерживая чудовищных атак. Я не оставался в долгу: лучи энергии прожигали патриарха насквозь и летели дальше, вонзаясь в здания. Те оплавлялись, взрывались, или рушились. Несколько раз меня задело осколками, а однажды пролетевший кусок металла едва не оторвал руку с Лью’сом.

Я не давал патриарху сосредоточиться на телепатическом давлении. Если он хоть на секунду замедлит меня, я буду обречён. Он прихлопнет меня, как муху, или натравит своих рабов, и те разорвут моё тело на куски.

Потому я не снижал натиск. Выжимал из Лью’са всё и ещё чуть-чуть сверху.