Про что щебетала ласточка Проба "Б" (СИ)

-- Такъ, къ слову пришлось, сказалъ Класъ.

-- Здсь ровно никого нтъ, вскричалъ Іохенъ,-- ни души! и онъ заступилъ шедшему къ дому брату дорогу.

-- Вотъ славно-то, сказалъ Класъ,-- въ такомъ случа я могу тотчасъ вернуться назадъ и сказать старому господину Вепгофу и господину Готтгольду, что они могутъ остановиться у тебя.

Іохенъ такъ и замеръ на мст. Что теперь длать? Онъ общался молчать; но что проку въ молчаніи, когда придетъ господинъ Готтгольдъ, да къ тому же еще не одинъ, а вмст съ старымъ господиномъ, къ которому Іохонъ питаетъ такое неодолимое почтеніе? Вдь стоитъ старику взглянуть на него своими свтлыми глазами -- и онъ какъ есть все выскажетъ. "Стина, Стина!" вскричалъ Іохенъ такимъ голосомъ, какъ будто бы единственная въ Виссов гостинница и трактиръ были охвачены пламенемъ съ фундамента и до шпица.

-- Іохенъ, съ ума ты сошелъ? неужели же ты какъ есть не думаешь...

Стина, стремглавъ бросившаяся изъ дому на громовый крикъ своего мужа, вдругъ остановилась и смотрла на своего деверя съ раскрытымъ ртомъ и вытаращенными глазами.

-- Смотри-ка! сказалъ Іохенъ съ видомъ величайшаго удовольствія.

-- Гд онъ? сказала Стина.

Класъ Пребровъ чувствовалъ, что его дипломатическая сдержанность была уже неумстна съ умной Стиной и что ему приходится открыть свое порученіе. Онъ съ наслажденіемъ теръ себ руки, скалилъ блые зубы, а потомъ вдругъ сдлался опять серіозенъ и сказалъ, пробгая взорами длинный рядъ оконъ: "Не лучше ли намъ войдти?"

Они вошли въ маленькую жилую комнату, которая находилась какъ разъ за большой комнатой для прізжихъ. Стина на минутку отправилась туда -- достать бутылку рома и два стакана, чтобы братья могли чокнуться и чтобъ у Класа не пересохло въ горл, въ случа если ему есть что поразсказать.

Класу дйствительно было что поразсказать; но принимая въ уваженіе, что господа ожидаютъ его возвращенія, онъ ограничился немногими словами.

Они напали на слдъ еще въ первый вечеръ; но на другой день опять потеряли его, потому-что барыня, взявши экипажъ въ Ралов, оставила его въ Гульвиц, а потомъ шла пшкомъ, чтобы скрыть свой слдъ. Это ей такъ хорошо удалось, что имъ понадобилось двое сутокъ, чтобы опять найдти на него вчера поздно вечеромъ въ Трентов. Конечно и теперь еще они не знали наврное, по какой дорог отправилась барыня; но они еще въ полдень оставили экипажъ и лошадей у господина фонъ-Шорица изъ Шорицъ -- онъ въ очень хорошихъ отношеніяхъ съ господиномъ Готтгольдомъ -- и пошли пшкомъ, чтобы сбить съ пути господина Брандова, вслуча если онъ гонится за нею. А все же таки они принуждены были отдохнуть часика два въ Трентов, а сегодня прямо оттуда и пріхали сюда, не столько за тмъ, чтобы забрать справки гд барыня, сколько за тмъ, чтобы просить невстку приготовить барыню, чтобы она ужь не слишкомъ испугалась.

-- Ахъ, Боже мой, сказала Стина,-- бдное, бдное дитя! да вдь она взяла съ насъ слово, что мы не выдадимъ ее.

-- Стина, мы тутъ оба ровно ничего не подлаемъ! сказалъ Іохенъ.

Стина въ сущности никогда не сомнвалась въ этомъ; она даже просила небо войти въ ихъ положеніе и прислать имъ Готтгольда, пока еще не поздно. Она конечно не могла признаться въ этомъ во всеуслышаніе, но ей не хотлось бы также и измнить такъ прямо тому общанію, которое она дала Цециліи; въ этомъ затруднительномъ положеніи она начала горько плакать.

Іохенъ одобрительно кивалъ головою, словно хотлъ показать своей Стин, что она смотритъ теперь съ надлежащей точки зрнія; Класъ выпилъ свой стаканъ и сказалъ, вставая:-- Такъ черезъ четверть часа мы опять будемъ здсь. Ты Стина, ты вдь такая умная женщина, ты ужь уладишь дло; а ты, Іохенъ, ступай со мною.

Іохенъ вскочилъ и бросился изъ комнаты съ такою торопливостью, что оставилъ свой стаканъ на половину недопитымъ. Стина хотла слить остатокъ въ бутылку, но въ разсянности сама выпила его. Въ глазахъ у нея помутилось. "Бдныя мы женщины!" сказала она.

XXIX.

Давеча, когда Стина оставила Цецилію, та сидла у постельки ея ребенка. Гретхенъ заснула; ея милое маленькое личико казалось бдной матери еще блдне, а тоненькія блыя ручки нсколько разъ слегка вздрагивали. Что, если она серіозно заболетъ? если она умретъ -- и весь ужасъ и вс сердечныя терзанія этихъ послднихъ часовъ вынесены напрасно?

Она прижала руки къ глазамъ. Никого, никого, кто бы могъ посовтовать и помочь ей! А между тмъ она была еще у друзей, у своей доброй, старой Стины, которая приняла ее вчера съ радостными слезами и не могла опомниться отъ счастья и скорби при этомъ неожиданномъ посщеніи,-- у этого молодца Іохена, честное лицо котораго мелькало такъ привтливо въ воспоминаніяхъ веселыхъ игръ ея молодости;-- какою же одинокою будетъ она чувствовать себя тамъ на чужбин! Не будутъ ли смотрть на нее и обращаться съ ней, какъ съ искательницей приключеній? И можетъ ли она требовать инаго? Не все ли говоритъ противъ нея? Можетъ ли она разсказать всмъ или хотя бы только одному человку свою грустную исторію?