Проблема эстетического отношения

Однако, так думают не все. В.Ковынев, например, уверен в обратном: «То, что художественный образ должен иметь свою логическую,

«понятийную» интерпретацию, – само по себе не вызывает каких-либо

сомнений. Если отказаться от чисто субъективистского метода, то образ, создаваемый художником, следует считать принципиально адекватным системе понятий. Образ «формализуем», он так или иначе переводится на язык понятийного мышления»251. Выше мы попытались

показать, что если отказаться от чисто механистического детерминизма, то проблема логической интерпретации эстетического вызывает,

по меньшей мере, очень большие сомнения. Если и можно считать эстетическое «принципиально адекватным системе понятий», то только в

том случае, когда эта система содержит практически бесконечное множество элементов. Недаром о великих произведениях литературы написаны исследования, многократно их превышающие по объему, а они так

еще и не переведены до конца «на язык понятийного мышления».

Может показаться, что утверждая прекрасное в искусстве как красоту, общественную значимость функционирующей личности автора художественного произведения, мы ломимся в открытую дверь. Действительно, едва ли не каждый эстетик считает своим долгом отметить

«печать неповторимой личности художника» на произведении искусства. Но, не говоря уж о том, что преимущественное утверждение познавательной, знаковой и т.д. природы искусства отводит этой «печати» второстепенную роль, следует отметить, что внесение таких корректив в теорию происходит под давлением требований практического

рассмотрения художественных произведений, даже если подобные

коррективы противоречат основным положениям принятой теории.

Поэтому интересно посмотреть, какие результаты может дать теория в

249

Ойзерман Т.И. Искусство как самовыражение абсолютного в эстетике Гегеля // Борьба идей в эстетике. – С. 46.

250

Борев Ю. Введение в эстетику. – С. 36.

251

Ковынев В. К понятию литературной оценки // Социалистический реализм и проблемы эстетики. – С. 158-159.

245

Л.А. ГРИФФЕН

тех областях, где такого рода поправки вследствие отсутствия опытных данных внесены быть не могут. С этой целью мы в заключение

рассмотрим еще один вопрос, который был бы в настоящее время схоластическим, если бы в его решении некоторыми авторами не выявлялась весьма рельефно исходные эстетические (и философские вообще)

посылки. Это вопрос о так называемом «машинном» творчестве.

В решении этого вопроса явно наметилось два ответа. Опасениям

гуманитариев, иногда пытающихся установить принципиальный барьер в развитии «думающих» машин, преграждающий им путь к творчеству, противостоит бодрый оптимизм специалистов в области кибернетики и вычислительной техники, уверенных в безграничных возможностях развития вычислительных машин, а следовательно, и в появлении во благовремении электронных (или каких-либо еще, но «машинных») художников, поэтов, композиторов. Вот, например, какие

блестящие перспективы рисует А.Кондратов. Поскольку «до полной

математизации наших знаний о человеке пройдет, быть может, еще не

одно столетие», то он надеется, что в решении задач «машинного»

творчества «кибернетики могут избрать другой путь – не подражания

живым поэтам, которые и без помощи электронных машин справляются со своей задачей, а наоборот, создания самостоятельных поэтовроботов. Ведь уже в настоящее время одной из самых важных задач

кибернетики является создание машин, которые бы выбирали программу своих действий самостоятельно, ставится всерьез вопрос и о

создании таких автоматов, которые бы реагировали на воздействия окружающей среды эмоционально. Принципиально эта задача разрешима, и ученые пытаются сделать реальные «эмоциональные» кибернетические автоматы. Но ведь в будущем, когда будут созданы автоматы, обладающие многочисленными (и даже не свойственными человеку!) эмоциями, мы сможем заставить их рассказать о впечатлениях, которые им доставляет мир, на языке поэзии»252. Снова тот же «репортер»,

«перекодирующий» полученную извне информацию, но уже не человек,

а работ. Мы выше видели, насколько неверен такой подход и по отношению к «живым поэтам». Что же касается роботов, то кроме того ясно,

что если они будут обладать свойствами, которых не имеют люди, то уж

отточить их «человеческие» качества до немыслимого совершенства –

пара пустяков. Зачем же тогда будут нужны «живые поэты»?

А вот решение вопроса специалистом по эстетике. Б.Кубланов, учитывая тенденции развития кибернетики, прежде всего осуждает тех,

кто сомневаемся, что кибернетические устройства смогут достичь

252

Кондратов А. Математика и поэзия. – М., 1962. – С. 46-47.

246

ПРОБЛЕМА ЭСТЕТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ

уровня, при котором им будет доступно творчество, резонно замечая

при этом: что недоступно сегодня, может стать возможным завтра. Но

с идеей художников-роботов он все же не согласен. «Главным мотивом

отрицательного отношения к идее создания художников-роботов, – пишет он, – должна быть не их ограниченная возможность заменить человека в этой области, а нецелесообразность передачи машине этой