Проблема эстетического отношения

духовной функции человека». Почему же это нецелесообразно? А потому, что «проблема художественного творчества связана с проблемой

объективной необходимости для определенной категории людей этого

специального вида субъективной деятельности». Значит, из жалости к

бедным художникам, чтобы не лишать их куска хлеба (или удовлетворения потребности в творчестве), не допустим роботов в искусство.

Очень благородно. Ну, а мне, «потребителю» искусства, что за дело?

Лишь бы были высококачественные художественные произведения.

Да ведь роботы и не лишат художников творчества: пусть они творят

сами по себе, а машины сами по себе. Если роботы начнут творить, то

уж кормить-поить художников они наверняка смогут – пусть себе творят на здоровье, раз уж у них такая «объективная необходимость в субъективной деятельности». Почему же речь должна идти именно о передаче функций? Видимо, Б.Кубланов и сам понимает шаткость своих аргументов, так как на сцену опять появляется «ограниченная способность»

роботов: на протяжении десяти страниц приводится «ряд непреодолимых сегодня (!) трудностей на пути замены человека кибернетическим

устройством в области художественного творчества»253.

Нет сомнения, что искусственно созданное устройство в принципе

может не только догнать, но и далеко превзойти человеческий мозг по

сложности и, следовательно, по аналитическим возможностям. И хотя

мы еще находимся в самом начале пути, есть все основания полагать,

что раньше или позже это произойдет. Если красота произведения искусства заключена в нем самом, его структурных особенностях, и может

быть, следовательно, достигнута посредством комплекса действий, направленных на создание этой структуры, пусть даже осуществляемых по

чрезвычайно сложным законам, то можно не сомневаться, что раньше

или позже эти законы, как бы сложны они ни были, будут познаны, а

сам процесс реализован в функции кибернетической системы. Здесь для

нас совершенно не важно, когда мы достигнем этих знаний и когда появятся достаточно совершенные вычислительные машины для их использования в процессе создания машинных художественных произведений

– важна принципиальная возможность. И от этой возможности не от253

Кубланов Б. Мистецтво як форма пізнання дійсності. – С. 75, 84.

247

Л.А. ГРИФФЕН

махнуться никакими прагматическими или этическими соображениями.

К счастью, познание никогда не останавливалось перед соображениями

практической целесообразности или моральной допустимости достигнутых или планируемых научных результатов.

Однако перспектива не столь безотрадна, и «живым поэтам» не угрожает замена работами. Все дело в том, что наше восхищение художественным произведением относится не к нему самому, а (через него)

к его автору. Именно личность художника, как мы пытались здесь показать, – прекрасный объект в искусстве. И здесь уже никакая замена

машиной невозможна. Мы восхищаемся силой штангиста, а ведь слон

поднимает больший груз, не говоря уже о подъемном кране. Но для

нас важно, что это делает человек. Для человека высшая красота –

другой человек: его неповторимая личность, его душевные и физические качества. Любая человеческая функция, как бы сложна она ни

была, в принципе может быть реализована в нечеловеческом образовании и может быть полезной человечеству в чистом виде, независимо

от ее носителя; однако в сферу эстетического (точнее, художественного) она может попасть только в том случае, когда ее носитель – человек. И машины, все более и более полно моделирующие мыслительную деятельность человека, будут вызывать наше восхищение, но

только как творение человеческого гения. Если мы сейчас восхищаемся мощными машинами, например, роторным экскаватором, то наше

восхищение, осознаем мы это, или нет, относится не к этому гиганту, а к

таланту и труду создавших его людей. И это в тем большей степени относится к искусству. Созерцая прекрасное произведение искусства мы,

как когда-то Ленин, гордимся тем, что на такие чудеса способны люди.

Широко распространенная со времен просветителей, но неверная в своей основе идея, будто высшая ценность – разум (понимаемый как определенный уровень аналитических возможностей) – сбивает нас с толку

только теоретически. Практически же мы никогда не ошибаемся: ценное в

человеке – сам человек как общественное существо, а не то или иное его

качество (которое может быть передано и нечеловеческой вспомогательной системе и развито практически беспредельно). «Если враг не сдается,

его уничтожают» (Горький), несмотря на то, что он – носитель разума,

пусть даже видающегося. Душевнобольные охраняются законом, даже если они этот самый разум потеряли. Человек – это не мыслящий мозг, но

он весь: его внешность, строение тела (в том числе и мозга), определенный характер функционирования высшей нервной системы – сознание,

его поведение, связи с другими людьми и т.д. И если бы нечто подобное

было создано, то это был бы не робот, а человек, независимо от того, каким образом он появился: дедовским или кибернетическим.

248

ПРОБЛЕМА ЭСТЕТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ

Произведение искусства – свидетельство особых качеств его автора,