Проблема эстетического отношения

перестает принадлежать этому виду во всех отношениях. Человек вне

человеческого общества не может ни стать, ни оставаться человеком.

А.Н. Леонтьев солидаризуется с мыслью проф. Пьерона: «Ребенок в момент рождения лишь кандидат в человека, но он не может им стать в

изоляции: ему нужно научиться быть человеком в общении с людьми»64.

Известны многочисленные факты вскармливания детей животными

(многие из них собраны в книге французского ученого Мезона «Дикие

дети»). Они достаточно наглядно иллюстрируют это положение. Не менее наглядны также эксперименты по информационной изоляции человека. Будучи длительно изолированными от себе подобных, человек

скорее уподобится Айртону Жюля Верна, чем Робинзону Дефо.

Человека делает человеком общество, и он остается таковым только в

обществе, а потому и индивидуальные качества человека могут быть

поняты только в том случае, если будет выявлена их роль в обеспечении

функционирования общества как целого. С самого начала человек формировался как общественное существо, как элемент общества: «процесс

становления человека и процесс становления общества представляют

собой не два самостоятельных процесса, а две стороны одного единого

процесса – процесса становления человека и общества»65. Человек явля62

Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 1. – С. 167.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т. 23. – С. 10.

64

Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. – М., 1965. – С. 187.

65

Семенов Ю.И. Как возникло человечество. – М., 1966. – С. 31.

63

48

ПРОБЛЕМА ЭСТЕТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ

ется частью этого целого – общества, и поэтому все специфические черты человека, отличающие его от животного, – это отражение общественных потребностей: коренных, характеризующих общество как качественную определенность, и исторически возникающих на том или

ином этапе его развития. Последнее выражено в определении Марксом

сущности человека как совокупности общественных отношений66.

Здесь нам придется подробнее остановиться на этом марксовом определении. Эта мысль Маркса получила у нас весьма одностороннее

развитие, приводящее к утверждениям такого типа: «В человеке нет

ничего константного, кроме анатомии и физиологии его тела (включая

сюда, разумеется, и мозг), общего для всего вида Homo sapiens на всем

протяжении его существования»67. После этого совершенно уже не понятно, какое же явление следует называть словом «человек». Только

то, что имеет определенную анатомию и физиологию, то есть чисто

биологическое, «животное» образование?68 И как же быть с «общественной сущностью» человека, независимо от того, в какую эпоху он

живет и какие конкретно общественные отношения его «наполняют»?

Она-то ведь не заключена в анатомии и физиологии (хотя последние в

своей «человеческой» модификации и являются необходимой ее предпосылкой). Видимо, следует говорить не о том, что сущность человека

меняется в зависимости от общественно-исторических условий, но

что она поразному проявляется в этих условиях.

Когда Маркс писал о человеке как совокупности общественных отношений, речь скорее шла о личности как индивидуальном, конкретном выражении человека в его отношении к другим людям, поскольку

«именно личное, индивидуальное отношение индивидов друг к другу,

их взаимное отношение в качестве индивидов создало – и повседневно

создает – существующие отношения»69. Речь шла о неповторимо своеобразном отражении и непосредственного, и общего окружения человека в его индивидуальных характеристиках, а не о человеке как «родовом существе». Человек (данный человек, любой человек) – результат влияния определенной среды, и его личностные характеристики

определяются этой средой. Однако мы называем человеком и члена

первобытного племени и нашего современника, великого гуманиста и

66

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т. 3. – С. 3.

Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. – М., 1966. – С. 7.

Б.Ф. Поршнев, по крайней мере, оставляет человеку, к какому бы обществу он ни принадлежал, общую анатомию и физиологию. А ведь иногда утверждают, что, например,

в наше время «сама физиологическая природа человека имеет иные запросы, чем естественные потребности первобытного человека»! (Чесноков Д.И. Исторический материализм. – М., 1965. – С. 392).

69

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т. 3. – С. 439.

67

68

49

Л.А. ГРИФФЕН

злобного человеконенавистника, героя и преступника, ребенка и старика, мужчину и женщину, низкорослого пигмея и гигантаскандинава, гения и дебила.

«Если человек есть некоторый особенный индивид и именно его

особенность делает из него индивида и действительно индивидуальное

существо, то он в такой же мере есть и тотальность как тотальность

человеческих проявлений жизни»70. И если за понятием «человек»

кроется нечто большее, чем идентичность анатомии и физиологии, то

«мы должны знать, какова человеческая природа вообще и как она модифицируется в каждую исторически данную эпоху»71. И эта сущность

заключается в том, что человек – «клетка» общественного организма:

«сущность “особой личности” составляет не ее борода, не ее кровь, не

ее абстрактная физическая природа, а ее социальное качество»72.