Пробуждение

— Куда там! Знаешь, сколько груза разного прибывает. Одних машин новеньких, да таких, что сроду не видал! Понимаешь, все новое: и колхозы, и совхозы. И людей новых полно, и жизнь новая — суматошная, увлекательная. Дорогу развезло, а машина моя прет по этому киселю, сани тарахтят, скрипят на гальке. Ничего, выздоровлю, приеду на свадьбу. Уж там сыграешь!

— На какую свадьбу?

— Не притворяйся. Жениха за версту по глазам видно! — Савелий раскатисто засмеялся. От его смеха в палате вроде стало светлее. В широкое окно скользнул луч предвечернего солнца, упал на подушку. Глаза Савелия, несмотря на беду, блестели.

Вошла Женя.

— Евгения Андреевна, а жених-то отпирается!

— У меня не отопрется… — подхватив шутку, она подошла к постели и поправила одеяло.

— Такая парочка, орел и гагарочка! Ох, и гульнем же! Весь трактор увью цветами и прямо до загса!

Илья смотрел на Савелия с восторгом и в то же время сторожко наблюдал за Женей. Лицо ее напряженно вытянулось и казалось еще красивей.

Молодец, Савушка. Будто подслушал все их тайные задумки и сразу взял быка за рога…

16

Солнце давно уже скрылось за далекие степные шиханы. Дневной, угасающий свет теснили весенние сумерки. Держась за руки, Илья и Женя молча шли по переулку. Их лица ласкал горьковатый запах талой воды, смешанный с запахом лопнувших на вербе почек. Подогретый Савелием, Илья снова завел разговор о свадьбе.

— Зачем столько раз возвращаться к одному и тому же? Я ведь сказала тебе, что не могу без родителей решить этого вопроса. Ты не представляешь, что тогда будет…

— Выражаясь твоим медицинским языком, надеюсь, что не дойдет до летального исхода?

— Как ты можешь так шутить!

— Какие уж шутки! Сегодня получил новое назначение. Теперь я банкир…

— Что за банкир?

Он объяснил и сказал, что во время работы за каждой цифрой видит ее лицо, глаза и путает дебет с кредитом.

— Если и дальше так будет продолжаться, то я могу все банковские дела запустить, и меня прогонят со службы…

— Я же тебе объяснила, что мне надо побывать дома!

— Возьми отпуск и поезжай!

— С какими глазами я пойду к главному врачу просить отпуск? Двух месяцев еще не проработала…

— Поезжай за свой счет на два-три дня. Хочешь, я за тебя схожу к начальству?

— Еще чего! Вот подсохнет…

— Не могу, Женя! — Он стиснул ее ладонь.

— Не можешь — не надо! — Она резко выдернула руку.

Илья отступился. Отчужденные, они молча подошли к клубу. Там уже начались танцы. Илья пропустил Женю вперед, а сам повернулся и пошел куда глаза глядят. Долго бродил он по переулку, пытаясь успокоиться и погасить обиду.

На улице было пустынно. Скрипел под ногами последний снег, прихваченный легким апрельским морозцем. Не радовали наплывающий на станицу вечер и новое назначение.

Илья не помнил, как снова очутился возле клуба. Проваливаясь в сугроб, заглянул в окно и увидел, что Евгения с блаженной на лице улыбкой танцует с Гаврилой Купоросным.

Отпрянув от окошка, Илья выбрался из сугроба и, не разбирая дороги, быстрыми шагами пошел по темной улице домой. Ужинать не стал. Вытащил из чемодана дневник и перечитал последнюю, вчерашнюю запись. Сердце заныло. Захлестывала обида. Илья взял ручку с пером «рондо» и все перечеркнул… Лег не раздеваясь на постель. Душу разъедало противоречивое чувство — хотелось вскочить и побежать к Жене. Но вдруг там Купоросный? Нет, все надо забыть, все бросить!

Услужливая память потянула нить воспоминаний.

Как-то вечером, оставшись один и не находя себе места, Илья разглядывал висевшие на стене фотографии. Как и в любом станичном доме, они были пестры, многочисленны и слишком традиционны, чтобы привлечь его внимание. Но вдруг на одной фотографии в маленькой рамке он узнал девушку, с которой познакомился в доме отдыха. Илья долго рассматривал продолговатое, улыбчивое лицо, мерлушковую шапочку на голове. Улыбка Ольги показалась ему немножко грустной, укоряющей и будто совпадала с его душевным напряжением. Он решил взять у тетки Елизаветы адрес и написать Ольге письмо… Но, вспомнив о Евгении, тут же остыл…

А сейчас, когда Женя так предала его, хотелось думать о чем-то хорошем. Он вспомнил о днях, проведенных в доме отдыха, как о чем-то светлом и радостном, но сейчас уже далеком…

После размолвки с Женей Илья ходил молчаливый и грустный. Клуб забросил. Чтобы ни о чем не думать, он вставал чуть свет, вместо зарядки колол для хозяйки дрова. На работу приходил раньше всех, раскрывал главную книгу и погружался в дела.

— Ты уже тут? — удивленно говорил Андрей Лукьянович. — Идет дело?

— Идет понемногу, — не поднимая головы, отвечал он.